Неудержимый - [42]

Глава 7 Борьба с несправедливостью

Одна из величайших радостей моей жизни – это встречи с Дэниелом Мартинесом. В своей первой книге я рассказал о том, как Крис и Патти Мартинес с Лонг-Бич принесли в церковь, где я выступал в 2008 году, своего мальчика, которому тогда было 19 месяцев. Они сидели довольно далеко, но Крис поднял маленького Дэниела, чтобы я мог увидеть этого чудесного ребенка, который, как и я, родился без рук и ног.

В тот момент Дэниел был первым увиденным мною человеком, подобным мне. Я сразу почувствовал почти родственную связь с Мартинесами. Не мог дождаться, когда смогу пообщаться с ними наедине. Моя радость была еще сильнее от того, что всего несколько дней назад из Австралии приехали мои родители, и мы смогли собраться все вместе.

С тех пор наше общение не прерывалось. Дэниел оказался более бесстрашным и энергичным, чем в его возрасте был я. Господь привел меня в его жизнь, чтобы я стал для него примером, которого не было у меня. Я всегда счастлив видеть его. Можете представить мое беспокойство, когда Мартинесы несколько месяцев назад сообщили мне, что у Дэниела, который пошел в первый класс, возникли проблемы в отношениях с одноклассниками.

Я очень расстроился. Где бы я ни был – в Китае, Чили, Австралии, Индии, Бразилии или Канаде, – везде молодые люди рассказывают мне истории о том, как их преследуют в школе, на игровых площадках, в автобусах и даже в Интернете. Почти каждый день мы слышим о том, как молодой человек совершил самоубийство или попытку самоубийства из-за преследований сверстников.

В школах меня часто просят поговорить о преследовании, чтобы положить этому конец. Конечно, эта тема для меня очень важна. Я тоже столкнулся с преследованием. У меня было много друзей, но это не мешало другим ребятам обижать и оскорблять меня – порой очень обидно.

Например, Эндрю. Он был старше меня. День за днем преследовал меня своими оскорблениями, повторить которые я просто не в состоянии… Мальчишки часто поддразнивают друг друга, и, если б это случилось лишь однажды, я просто посмеялся бы над этим. Но Эндрю был безжалостен. Мне было обидно – я и так страдал от того, что у меня не было рук и ног. А теперь еще кто-то сомневался в моей мужественности! Мне было тогда 13 лет, а в этом возрасте мальчики особенно чувствительны к подобным оскорблениям. Мало того, меня поддразнивали и приятели Эндрю, а это было невыносимо. Другие ребята не останавливали их, что меня очень огорчало. Я надеялся, что кто-нибудь одернет этого нахала, но никто этого не делал, и я злился еще больше.

Вы не должны позволять оскорблениям влиять на ваше отношение к себе. Впрочем, я отлично знаю, что это легче сказать, чем сделать. Слова больно ранят, даже если вы понимаете, что они несправедливы и направлены лишь на то, чтобы вас ранить. Особенно больно, когда тебя унижают в присутствии одноклассников и друзей – и никто ничего не делает, чтобы прекратить это.

Вы не должны позволять оскорблениям влиять на ваше отношение к себе. Впрочем, я отлично знаю, что это легче сказать, чем сделать. Слова больно ранят, даже если вы понимаете, что они несправедливы и направлены лишь на то, чтобы вас ранить.

Я всегда говорил людям, что, хотя рук у меня нет, это не значит, что я беззащитен. Тот парень в школе достал меня, и я разбил ему нос своей головой. Он был больше меня, но ярость моя была безмерна. (Кстати, звали его совсем не Эндрю, так что мои австралийские друзья могут не пытаться его разыскать.)

В то время я не думал о том, насколько серьезна проблема. Просто каждый день слышал обидные замечания Эндрю и буквально сходил с ума от ярости и злобы. Через две недели такого преследования мысль об Эндрю стала первой, с какой я просыпался по утрам. Я стал бояться школы. Стал прятаться от него, начал опаздывать в школу. Не мог сосредоточиться на уроке. Боялся наткнуться на Эндрю, злился из-за того, что мне приходится прятаться, и переживал из-за его обидных замечаний.

Старшие друзья предлагали мне поколотить его, но я не хотел прибегать к чужой помощи. В конце концов я решил со всем разобраться. Гнев и страх придали мне сил. И однажды, когда он в очередной раз начал оскорблять меня в присутствии одноклассников, я направил на него свою инвалидную коляску.

Вблизи Эндрю казался еще больше. В тот момент мне страшно хотелось, чтобы моя коляска была оборудована мощным двигателем и бейсбольной битой. И все же мой рывок его озадачил и несколько напугал.

– Зачем ты это? – спросил я.

– Что? – ответил он.

– Зачем ты оскорбляешь меня?

– Это тебя обижает?

– Да, ты страшно меня оскорбляешь.

– Я этого не знал, парень. Я просто шутил. Извини.

Извинения показались мне искренними, я принял их, и мы пожали друг другу руки.

Просто шутил!

Если честно, я сказал: «Я тебя прощаю». Мои слова его изумили, и больше он никогда не доставал меня. Уверен, что Эндрю даже не задумывался над своими словами. Такое часто бывает. Люди думают, что просто шутят, поддразнивают, пытаются быть остроумными. И не понимают, что их слова могут больно ранить.

Но, когда это происходит, им нужно остановиться – или их нужно остановить.