Нетронутая и неприрученная - [29]

— Ана? — окликнул он ее немного резко. — Ты готова? Очень скоро прибудут гости.

— Да, — ответила она слегка дрожащим голосом. — Я готова.

Витторио слышал, как Ана спускается по лестнице за его спиной, но не обернулся. Ему нужно было собрать волю в кулак, чтобы спокойно отреагировать на очередной наряд жены. До настоящего времени он не мог порадоваться тому, как она одевается. Свадебное платье Аны стало настоящей катастрофой. Она сказала ему, что разбирается в моде, но Витторио продолжал в этом сомневаться.

«Почему я выбрал ее в качестве невесты?» — мрачно размышлял Витторио. Все деловые соображения по поводу слияния винодельческих заводов казались ему теперь полной бессмыслицей. Конечно, когда мать говорила ему о наследниках, логически рассуждающий Витторио сразу решил жениться. Потом он увидел уязвимость во взгляде Аны, почувствовал прикосновение ее тела, узнал о ее желаниях и понял, что не сможет относиться к ней как к существу, единственная задача которого — произвести наследников.

Именно поэтому он избегал ее после свадьбы и не спал с ней. Он думал, что сумеет жить в браке по расчету. Ведь он именно этого хотел. Однако теперь, как ни странно, он обнаружил, что собственное хладнокровие ему неприятно. И все же он не любил Ану и не знал, способен ли вообще на такое чувство. Он не любил никого. Всю свою сознательную жизнь Витторио занимался компанией «Вина Кацлевара», сохраняя достойную репутацию и стараясь забыть о проблемах с родственниками. Ни одной женщине он не разрешал завладеть его сердцем.

Но Ана… Ана с ее откровенностью и добрыми темно-серыми глазами, ее дерзкой самоуверенностью и скрытой уязвимостью, ее высокой и пышной фигурой и запахом винограда… Ане каким-то образом удалось пробить брешь в броне его сердца.

Он сказал своей невесте, что не собирается ее любить. Любовь, как он говорил, разрушительное чувство. И возможно, именно этого он сейчас опасался: он боялся того, что его любовь навредит Ане и разрушит их брак.

Он считал, что его любовь принесет ей несчастье.

— Витторио?

— Хорошо, что ты уже… — Обернувшись, он умолк. В горле у него пересохло, из головы вылетели все мысли. Перед ним стояла женщина потрясающей красоты в белом кружевном платье. Она казалась ему видением. — Ты выглядишь… — начал он и увидел, как вытянулось лицо Аны и потускнул ее взгляд. Он взял ее за плечи и прижал к себе. Смешно, но когда-то он считал, что эта красивая женщина обладает мужеподобной фигурой. — Ты изумительно выглядишь, — сказал он тихо и искренне, и Ана улыбнулась.

У нее была самая удивительная улыбка, которая преобразила ее лицо и сделала его мягче и привлекательнее.

— Спасибо, — искренне произнесла она, и Витторио поцеловал ее в губы.

Губы Аны были мягкими, теплыми и сладкими на вкус. Витторио хотел поцеловать небрежно, но едва коснулся ее губ, как понял, что не сможет ею насытиться. Неизвестно, сколько времени они целовались, прижимаясь другу к другу, но вот за спиной Витторио кто-то громко откашлялся.

— Простите, что прерываю эту довольно трогательную сцену, — произнес Бернардо, растягивая слова, — но гости начинают прибывать.

— Хорошо. — Витторио отстранился от Аны, по-прежнему обнимая ее за талию. Она стояла, прижавшись к нему, не чувствуя ни неудобства, ни застенчивости.

Бернардо оглядел Ану с явным удивлением:

— Тебя довольно хорошо подретушировали и приодели.

— Бернардо! — резко сказал Витторио. — Ты не имеешь права так разговаривать с моей женой.

Бернардо повернулся к Витторио, выгнув брови.

— Разве тебе в голову не пришла такая же мысль? — возразил он.

Витторио поджал губы, не желая спорить с братом. Он не хотел портить этот вечер из-за Аны.

Бернардо повернулся к Ане и слегка ей поклонился:

— Прости меня, Ана. Я не хотел тебя обидеть. Ты очень красивая.

Витторио ничего не сказал. Бернардо действовал в свойственной ему манере: сначала кого-то обижал, затем сразу же приносил приторно-сладкие извинения. С ним невозможно бороться или, по крайней мере, его победить. Витторио узнал об этом давным-давно, когда его родители начали затяжную войну друг с другом. Констанция стала воспитывать Бернардо, а ее муж — Витторио. Дети стали самым мощным оружием в борьбе графа и графини.

— Я не обиделась, Бернардо, — сказала Ана, улыбаясь. — Я сама подумала о себе точно так же.

Бернардо едва заметно ей улыбнулся и снова поклонился. Витторио крепче обнял Ану за талию, сожалея о том, что с приездом первых гостей не смог поблагодарить жену за любезность, проявленную в отношении его брата.

Ана чувствовала себя невероятно счастливой. Во время вечеринки Витторио не отходил от нее ни на шаг. Он обнимал ее за талию, прижимал к себе. Она смеялась и разговаривала с гостями, выслушивала их или просто кивала в знак согласия.

Но в голове у нее крутилась только одна мысль: «Сегодня вечером он придет ко мне».

Витторио был чрезвычайно горд и счастлив тем, что Ана стоит рядом с ним. Вечеринка проходила для него словно в тумане. Он не мог дождаться того момента, когда прикоснется к Ане.

Когда она пошла провожать отца, Витторио вдруг почувствовал равнодушие ко всему, чего добился в жизни. Он хотел, чтобы Ана поскорее вернулась к нему, и все же, несмотря на это желание, не пошел ее искать.