Нетрадиционная медицина - [8]

- А что это Тэхон одну рыбу ест? – заботливо спросил он.

Его ложка нырнула в оскверненный горшок, где наверняка уже родилась неизвестная науке болезнь, и исходящая паром отрава нацелилась мне в рот.

- Попробуй! – улыбка у мудреца Порядка была добрая-предобрая. – Вкусно! Ам-ам!

Только многолетняя актерская практика помогла удержать лицо. Я вспомнил, что являюсь не просто спасенной пленницей, но еще и знатной особой. Поэтому вместо послушного «ам» облил чужую ложку презрительным взглядом, высокомерно выгнул бровь и демонстративно откусил кальмара, держа хлеб у подбородка на манер тарелки.

Арант нахмурился и ткнул ложкой настойчивее.

- Тэхон, еда!

Я тоже нахмурился. Абориген не успокаивался и медленно, но верно начинал бесить. Да еще остальные прервали трапезу и с увлечением наблюдали за нашим поединком. В конце концов мне надоело отворачиваться от ложки.

- На! – я тоже ткнул этому мудрецу надкушенное щупальце.

Арант машинально откусил, и я с самым высокомерным видом переложил еду ему на ложку, а сам взял с блюда нетронутое. На лице аборигенов медленно проступило осознание. Ложка с отравой медленно опустилась.

- Ладно, я понял, что ты из чужого рта не ешь, - проворчал Арант и вопросительно ткнул пальцем в мою импровизированную тарелку. – А это?

Я молча поднес хлеб к слюдяному окну, раскрошил в пальцах мякиш. Холодный рассеянный свет четко выделил на белой коже мелкие, едва уловимые черные вкрапления, которые оставили крошки. Арант и Годана секунду пялились на них, а потом их куски опустились на стол. Служители Равновесия посерьезнели и переглянулись с таким видом, что мне стало ясно: такая специя в рецепте не предусматривалась.

- Подавальщица сказала, что её брат третий день животом мается и в бреду лежит, - пролепетала Зденька, бледнея. Из её руки выпал крохотный огрызок – она доедала второй кусок.

- Порча. То-то рыбу всем подают – чтоб не учуяли! - прошипел Арант, зверея, и гаркнул на весь трактир: - Всем отложить хлеб и идти блевать! Хозяин, а ну-ка поди сюда!

Я даже обрадовался. Служители сопоставляли плохую еду с болезнями, знали, что и отчего бывает, и умели оказывать первую немагическую помощь. Это означало, что в их организации существовала определенная школа.

Еще они явно обладали авторитетом и правомочиями. Те, кто наелся дрянного хлеба, моментально побежали на задний двор. Перепуганного трактирщика пинками выгнали на улицу, привязали к первому попавшемуся столбу и объявили губителем душ и хулителем Равновесия. Затем Арант вручил кнут Годане, разорвал на спине мужика рубаху… И дальше я ни смотреть, ни слушать не стал – зашел обратно в трактир. Служители Равновесия собирались заговаривать отравленных. Определенно, большее наслаждение доставила бы магия, а не казнь.

Глава 3.

Я привык представлять магию чем-то зрелищным, с потоками света, искр и прочими спецэффектами. Мгновенный результат подразумевался априори. Но вместо красивой волшбы служители Равновесия просто завязали пару узлов на красных нитках, нашептали на них какую-то неразборчивую абракадабру и раздали всем посетителям со словами: «Если кому будет плохо, три дня пить отвар из таких-то трав». Названия трав мне ни о чем не сказали. На этом магические действия закончились. Немногочисленный народ был в восторге и с благодарностями повязал нитки на запястья. Я же однозначно ожидал не этого. Наверное, век кинематографа меня развратил…

Трактирщика до смерти не забили – заступилась подавальщица, которая оказалась его родной женой. Впрочем, заголосила она не сразу, а к тому моменту спина мужика превратилась в кровавое месиво. Не настолько, чтобы тот умер, но и с постели не встанет еще долго. Судя по довольной улыбке, которую хозяйка безуспешно пыталась замаскировать под гримасу плача, трактирщик был не только плохим зятем, но и не самым лучшим мужем.

Едва его унесли, как на нашем столе моментально появилось пиво и свежайший пшеничный хлеб. Хозяйка поклялась, что безопасный. Я быстро наделал себе бутербродов с мидиями и рыбой, придвинул к себе кружку с пивом и блаженно вздохнул. Пиво оказалось мягким, вкусным, хлеб таял во рту – то что надо измученному попаданцу. Служители попытались отобрать пиво: мол, девочкам такое нельзя, но я молча надавал всем по рукам, глядя на доброхотов сверху вниз.

- Отстаньте, - не выдержала Зденька. – Заслужила.

Служители согласились, что если бы не моя брезгливость, то порченый хлеб никто бы не заметил. Пиво осталось у меня. Арант с Годаной вернулись за стол последними и со вздохом плюхнулись рядом.

- Вызнали, откуда он порченную муку взял? – спросил курчавый.

- Купил в Холмогорье, - ответил Арант и, придвинув к себе кружку, устало потер лицо. – Хорошо, что тамошняя дружина уже два дня как разобралась с этим.

- А, точно. Ты же только оттуда. Повезло.

- Вот уж точно.

Взгляд Аранта уперся в меня. Я сидел с невозмутимым видом сфинкса и допивал пиво.

- А ты, значит, грамотная, да? Знаешь, что людей портит. Почему же сразу не указала на хлеб? Ведь если б я не спросил, то ты бы промолчала, - пробормотал он и понимающе усмехнулся. – Сбежать хотела небось? Но почему тогда ответила? Не понимаешь, да? Может, ты тоже из хулителей…