Нетипичный секс - [5]

Читатели могут справедливо заметить, что такие же самые механизмы демонстрируют и мужчины по отношению к женщинам. Это правда, но лечебная практика свидетельствует, что чаще к демонстрации собственной сексуальной ценности прибегают женщины. Это связано с более выраженной у них состязательностью по отношению к возможным соперницам, нередко коренящейся в их прежней жизни под родительским кровом.

Кастрирующие возлюбленные

Изменения в сфере эротических нравов, мужских и женских ролей безусловно дают о себе знать в лечебной практике, увы, нередко в виде кривого зеркала. Открывающаяся из врачебного кабинета перспектива не дает оснований как для выражения мнений «за» и «против» подобных процессов, так и для обобщений в макросоциальном масштабе, но тем не менее позволяет выявлять запутанные тропинки и боковые ответвления упомянутых перемен. К одному из них и должны быть отнесены «кастрирующие возлюбленные» — специфический тип молодых жен, которым и посвящается настоящий раздел.

Сначала несколько вступительных слов. В начале 60‑х годов проблемы «медового месяца» сводились к сексуальной заторможенности женщин, страху перед дефлорацией, половой неразбуженности. Постепенно этот набор претерпевал изменения. Начали появляться молодые супружеские пары, в которых жены обладали сексуальным опытом, полученным с другими, предшествующими мужу партнерами. Таким образом, обе стороны вступали в супружескую жизнь с багажом собственного опыта, который нередко оказывался диаметрально противоположным в части сексуальных ожиданий и склонностей. Молодые жены чаще всего скрывали свои разочарования, не желая выявлять мужьям собственные, выработавшиеся во время предыдущих связей склонности, имитировали оргазм и обращались к врачу за помощью. Упомянутое утаивание женщинами своей сексуальной неудовлетворенности проистекало из продолжающего доминировать стереотипа, утверждавшего, что мужчина «имеет право» на добрачный сексуальный опыт, женщина же — нет, особенно если речь шла не о муже, а о другом партнере. Демонстрация женщиной своего добрачного сексуального опыта расходилась бы с эталоном порядочности, сформированным этим стереотипом, а кроме того, ей, конечно же, не хотелось будить подозрение в собственной «легкости» у мужчины, который весьма ценил сохранение партнершей невинности вплоть до обручения. Лишь с ним женщина «обретала право» на сексуальную инициацию, которая чаще всего предшествовала формальному вступлению в брак.

Неудивительно, что страх перед негативной оценкой склонял многих женщин к сокрытию предшествующего сексуального опыта. Следующим этапом женской эмансипации и изменения нравов стало увеличение числа молодых супружеских пар, в которых партнеры знали о ранее приобретенном каждым из них сексуальном опыте, причем из этого факта не делалось проблемы (хотя мужчин нередко мучила ревность к «предшественнику»), а обе стороны старались прийти к компромиссу в своих сексуальных ожиданиях и склонностях. Пары, обращающиеся с просьбой о помощи, относились к тем, кому с трудом давалось достижение желаемой степени сексуальной гармонии, слаженности, взаимоприспособляемости.

На смену этому этапу пришел нынешний. Его характерный признак — рост числа молодых семей, в которых у мужа нет сексуального опыта, а жена уже располагает таковым. Модель такого супружества еще не повсеместна и не составляет большинства среди вновь заключаемых браков, однако тенденция к ее систематическому росту налицо. Жена, обладающая сексуальным опытом, будит у своего мужа противоречивые чувства: с одной стороны, дает определенное ощущение безопасности, ибо сама посвящает его в тайны ars amandi (что, кстати, является полной сменой ролей по сравнению с традиционным браком), с другой стороны, порождает у мужчины чувство неуверенности и боязнь подвергнуться сравнению с предыдущим партнером. Эта последняя модель супружества начинает проявлять некоторые черты, вызывающие беспокойство, и хотя они еще не носят всеобъемлющего характера, тем не менее явно усиливаются: женщина, опытная в сексуальном плане, демонстрирует ехидство и злость по отношению к партнеру, который оказывается не «на высоте», поскольку сам не располагает опытом в этой области. Закодированные в ее подсознании способы ласк, совокупления, особенности сексуальной техники и поведения мужчин связаны с выработавшимися навыками и склонностями. Поведение актуального партнера-мужа часто воспринимается как беспомощное, не позволяющее достичь должной степени сексуального возбуждения и оргазма.

Разочарование сожительством и партнером выражается демонстративно — мимическими реакциями, а нередко и словесно. Это подавляет у мужчины желание близости, снижает частоту половых контактов, усиливает стремление избегать их. Казалось бы, логичным решением этой дилеммы мог стать диалог с партнером, подведение его к оптимальному стилю сексуального возбуждения, обмен информацией. Однако зачастую такой диалог не только отсутствует, но и, наоборот, всячески демонстрируется нежелание его вести. Многие из таких женщин считают, что прямая обязанность мужчины — открывать сексуализм партнерши, искать оптимальные формы сексуального возбуждения и уметь догадываться, что она любит, а что — нет, т. е. неопытный в сексуальном плане партнер (о чем жена прекрасно знает) должен быть попросту ясновидцем. Она также убеждена, что муж должен быть хорошо подготовлен к половой жизни и теоретически. Таким образом, в интимной сфере возникает парадоксальная ситуация: женщина знает, какая она и чего хочет, партнер же ее этого не знает и должен сам обо всем догадаться. Секс становится для него неразрешимой задачей, тяжкой обязанностью во что бы то ни стало доставить женщине сексуальное наслаждение. По мере увеличения числа неудачных попыток у нее нарастает неприязнь к партнеру, а у него — чувство вины и стыда. Мужчина, страдающий комплексом вины и исполнительской тревожности, лишенный ощущения собственной мужской ценности, что подтверждают слова и мимика партнерши, оказывается психически кастрированным (иначе говоря лишенным сознания мужественности) и превращается в некое бесполое существо. Состояние кастрации склоняет одних мужчин к поиску утешения в алкоголе, других — к действиям, долженствующим подтвердить их дееспособность в иных сферах жизни (они, например, начинают заниматься домашним хозяйством, больше зарабатывать, добровольно принимают роль пажа, становясь тенью женщины). К сексологам таких мужей чаще всего присылают собственные жены, настаивающие на их «лечении». Нередко они сами приводят партнеров в кабинет. Дело, однако, осложняется тем, что в затруднительном положении оказывается не только «кастрированный» молодой муж, но и его лечащий врач.