Нет смысла без тебя - [39]

Когда они приехали в место, где держали Сашу, мама Лизы пришла в себя и стала задавать вопросы. Арсен предложил ей стакан чаю из термоса, который усыпил ее. Арсен показал Лизе, где она переночует, и аккуратно перенес маму Лизы в камеру по соседству. Между камерой Лизы, в которой они с Арсеном были вдвоем, и камерой, где спала мама, была камера Саши. Он не издавал ни звука, только тяжело дышал.

Лиза укутала мать в теплые одеяла и всю ночь ходила проверять ее, не говоря ни слова, чтобы Саша не догадался, кто за стеной. Но он все равно догадался, потому что стал звать их — маму и Лизу. А Лиза в полном отчаянии в объятиях Арсена только сдавленно рыдала.

Они пробыли в этом месте практически двое суток, мама периодически просыпалась, но Лиза снова давала ей чай, и она опять засыпала. Так пережить заключение было гораздо проще. Когда Саша начинал говорить с Лизой или мамой, Лиза уходила вместе с Арсеном подальше, туда, где она не слышала голоса брата. Ей было страшно, больно. Она просила Арсена разрешить ей поговорить с братом. Она бы убедила его… Но Арсен успокаивал ее и умолял потерпеть еще чуть-чуть.

И не обманул.

По истечении вторых суток ему на телефон пришло сообщение: «Уходи, оставляй всех, полиция едет».

Арсен разбудил Лизу и показал ей сообщение. Он вышел из камеры, запер ее снаружи, запер камеру ее матери и выбежал на улицу. Лиза видела, как он садится в машину, старый «уазик», как на горе занялось свечение фар от машин, вот-вот выезжающих на трассу, ведущую к складу, сверху затрещал вертолет.

И вдруг Арсен вернулся за ней, отпер камеру, схватил за руку и потащил за собой. Лиза спрашивала, что случилось, но он не отвечал. Саша в камере кричал, Лиза видела, как к нему вошел какой-то человек.

— Что-то пошло не так, Лиза. Мы должны уехать.

— Арсен! А мама? Саша?

— С ними все будет в порядке, сюда едет полиция…

— Тогда и я останусь!

— Нет, ты поедешь со мной!

Он силой затащил ее в машину и увез в другую сторону, подальше от склада. Они пересекли железнодорожную станцию, оставили машину у перрона, сели в электричку до Иркутска.

Слушая стук колес, Лиза плакала. Арсен был мрачнее тучи, не говорил ничего, только смотрел на сообщение в телефоне: «Уходи, оставляй всех, полиция едет».

— Что случилось? — спросила Лиза еще раз.

— Уговор был не такой. Полиция должна была приехать позже. Если все случилось сейчас, значит, решение поменяли. Отец еще не успел выехать из страны. Что-то пошло не так.

— С мамой и Сашей все будет в порядке?

Он помолчал, а потом ответил:

— Я не знаю, Лиза.

Уже тогда она поняла, что все вышло из-под контроля, но поделать ничего нельзя. Ей оставалось только молиться, чтобы с Сашей и мамой все было хорошо.

По приезде в Иркутск Арсен отвез ее в какой-то дом за городом, где Лиза проплакала несколько дней в одиночестве, пока он был в городе, связываясь со своими. У нее не было доступа в Интернет, телефон разрядился, телевидение не работало, а выйти из дома она боялась. Она ничего не знала, пока не приехал Арсен и не сообщил страшные новости: ее отца взорвали, а мать убита полицейскими. Он сказал ей, что во время несвоевременной облавы на первую базу, где находился Барон, погибло очень много полицейских, и эти смерти нужно оправдать. Задержали почти сорок цыган, но не Барона, отцу Арсена удалось скрыться.

Арсен сказал, что смерть ее матери была спланирована спецслужбами в подтверждение слов о бесчисленном количестве цыган, на которых напали ОМОН и полицейские спецотряды. Им нужны были жертвы. Ее убили свои же.

— А Саша? Что с Сашей?

— Его успели спасти, мой друг увез его, посадил на поезд. Скоро твой брат будет в руках полиции, дорогая. Не переживай, с Сашей все будет хорошо.

И действительно так и оказалось. Они уже уехали из Иркутска, когда по телевидению передали, что Александр Лавров был найден в одном из поездов, следующих в Москву. Что с ним все в порядке и его поместили под программу защиты свидетелей, так как он, по мнению журналистов, знает, как выглядит Наркобарон.

Лиза оплакала родителей. У нее не было возможности посетить похороны ни матери, ни отца. Она даже не могла прийти на их могилки, все, что у нее было, — только память о них и несколько фотографий в фотоальбоме на страничке в социальной сети. Она не хотела возвращаться в дом, где никого не было, даже за вещами. Да это было и невозможно: в квартире все запорошено порошком для проявления отпечатков, а дверь опечатана. Лиза посчитала, что должна уехать. Все равно от ее прежней жизни не осталось ничего и никого…

Но кое-что ей было нужно. Она попросила Арсена зайти в их квартиру и взять две вещи: фотографию семьи, что стояла на тумбочке у ее кровати, и письмо в первом ящике той же тумбочки, на котором написано «Моей девочке». Арсен выполнил ее просьбу.

И они уехали. Сначала на машине в Омск, где остановились в съемной квартире в центре города, а потом в Нижний Новгород. В конце концов приехали в Подмосковье, в город Жуковский. Арсен уехал из Иркутска абсолютно легально, продал квартиру, машину и забрал деньги; у Лизы же не было ничего — ни денег, ни документов. Она числилась безвестно отсутствующей.