Нет дыма без... - [19]

Надежда быстро доскакала до второго этажа и скрылась за поворотом. Я ускорилась, несмотря на боль, и позвала ее.

Голова в золотистых кудряшках появилась из-за дверного проема. Девочка поманила меня за собой.

Джунгли игрушек, именно так это и выглядело. Девочке повезло с Fisher Price[14]. Один угол был полностью посвящен Барби, а в другом высилась чудовищная стройка Лего. Пол между ними был засыпан всеми мыслимыми игрушками. На каждом шагу опасаясь за свою жизнь, я проложила себе путь в этих завалах и присела на розовое покрывало небольшой кровати под розовым балдахином.

Я не большой мастак в обращении с детьми. Я знаю, как иметь дело с ними в профессиональных ситуациях. Также я очень хороша в выступлениях в школах перед первоклассниками. Но один на один с ребенком я чувствую себя неуютно.

- Мне нравится твоя комната, – тихо заметила я.

Надежда подняла с пола куклу-ребенка с густыми волосами, глаза которой открывались и закрывались. Девочка ткнула куклу в живот и та разразилась плачем.

- Покачай.

Надежда достала палец изо рта, только чтобы сказать это, и тут же засунула его обратно.

Я так и сделала, чувствуя себя при этом чрезвычайно глупо. А потом мне пришла в голову ужасная идея. Она была подлой и трусливой, но любопытство часто выносит на свет самое плохое в людях.

- Надежда, твой папочка так укачивал тебя перед сном? – спросила я.

Девочка игнорировала мой вопрос.

- Наверняка, укачивал, ведь так? Как зовут твоего папу, милая?

Но Надежда была слишком увлечена облачением куклы Барби в мятое фиолетовое платье, чтобы обращать внимание на мои слова.

- Эм, Надежда. Твой папа приедет, чтобы жить здесь с вами? Чем твой папа занимается? Держу пари, ты скучаешь по нему.

Казалось, девочка не слышала вопроса. Она схватила куклу Кена и усадила в розовый корветт. «Очень подходящая машина для Кена», подумала я.

- Надежда, а где вы жили, прежде чем переехать сюда? Ты знаешь, как называлось это место?

Никакого ответа. Девочка проехалась розовым корветтом по моей больной ноге. Я прикусила губу.

«Терпение».

Я наклонилась и мягко забрала автомобиль и Барби у Надежды. Она выпустила изо рта большой палец, в изумлении глядя на меня.

- Вот смотри, – начала я, показывая ей Барби, – давай притворимся, что это – мама, хорошо? Твою мамочку зовут не только мама, но и Миранда, ведь так? – теперь я подняла Кена. – Давай притворимся, что это – папа. Твоего папочку зовут не только папой. Как другое имя твоего папы?

Надежда просто смотрела на меня, ее губы дрожали, как будто она собиралась надуться.

Наконец, она открыла рот и сказала:

- Зи-зи.

А затем снова засунула большой палец в рот.

Я знаю, что некоторые четырехлетки более продвинутые, чем другие, но это было все равно, что разговаривать с младенцем. Я не представляла, что с этим делать.

- Зи-зи? Что это значит, милая?

А затем я краем глаза заметила движение. Миранда стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди. Губы ее были сжаты, и выглядело все так, будто она раздражена. Я быстро улыбнулась и вернула автомобиль и куклу обратно Надежде.

- Обед готов, – сказала Миранда.

Глава 12

Мы сели за кухонный стол. В центре устроилась стеклянная ваза со свечами и дикими цветами. Перед каждой из нас стояла фарфоровая тарелка с цветочным рисунком и лежала тканевая салфетка соответствующей раскраски. Я осторожно высвободила салфетку из фарфорового кольца для салфеток с рисунком аналогичным тому, что покрывал тарелки.

«Ничего себе. Так вот на что похож дом Марты Стюарт»[15].

Я не могу припомнить, когда последний раз ела за столом и уж тем более пользовалась тканевыми салфетками. Не то чтобы я какой-то варвар, это не было абсолютно новым опытом. Но чаще всего ела я прямо из коробки, сидя перед телевизором, или в пожарном депо, где для соблюдения этикета достаточно было не рыгать во время поглощения пищи.

Еда была красиво разложена по тарелкам – будто пейзаж, но съедобный. Я боялась даже прикоснуться к нему. Я осторожно задела вилкой сооружение из спаржи. Тут же вся эта конструкция свалилась на цыпленка, плеснув на скатерть укропным соусом. Я быстро пододвинула тарелку, чтобы прикрыть пятно. Когда я подняла голову, Миранда и Надежда смотрели на меня.

- Знаете, – сказала Миранда, игнорируя мою неудачу с едой, – мы ведь так толком и не представились друг другу. Разве не забавно?

- Это – Джо, мама. Я же сказала тебе, как ее зовут, – заявила Надежда, ткнув в мою сторону вилкой с нанизанным на нее куском цыпленка. – Ты спросила меня, были ли у нее...

- Проблемы с... эм... избавлением от лодок, – Миранда ловко прервала девочку. – Конечно, милая, я помню. Но я имела в виду, что мы не представились ей.

Надежда нахмурилась и бросила озадаченный взгляд на мать.

- Но ты сказала...

Миранда, игнорируя протесты дочери, повязала ей салфетку вокруг шеи, успешно заставив девочку замолчать, а затем повернулась ко мне со стоваттной улыбкой на губах. Хорошо, что я сидела.

- Я – Миранда Мэддокс, а с Надеждой вы уже знакомы... Лучше поздно, чем никогда, верно?

- Приятно познакомиться. Джо Трилби. Спасибо, что пригласили меня, – ответила я и закинула в рот кусок цыпленка. Мясо получилось действительно отличным. «У меня БОЛЬШИЕ неприятности». – Так, откуда вы? – поинтересовалась я, запоздало вспомнив, что согласилась на этот ужин только в целях разведки. – Могу себе представить, каково вам в нашем маленьком уголке на краю мира, если вы прожили всю жизнь в большом городе.