Моя дорогая Лоис,
Я знаю, глупо писать сейчас, когда ты совсем близко, но я всегда была и буду человеком привычки. Кажется очень странным, что те мечты и планы, которые мы составляли, лежа под звездами, уже осуществились. Мне до сих пор трудно поверить в это. Вероятно, именно поэтому привычка заставила меня взяться за ручку. Ведь сейчас полдень, когда мама обычно дремала после ванны, а я ускользала из-под ее строгого взора, чтобы писать тебе. Долгое время это событие было для меня единственным удовольствием за день. Потребуется время, чтобы отучить меня от этого, но я уверена, что ты будешь стараться.
Возможно, нам удастся придумать что-то более интересное для заполнения этого времени?
Я смотрю из своего великолепного панорамного окна на очаровательный закат, фиолетовые полосы поднимаются, раскрашивая небо, и я чувствую страх перед будущим – явное счастье и удача, которые, кажется, как золотой самородок упали к нашим ногам. Сейчас я вижу тебя через это окно: ты качаешься на установленных на крыльце качелях-скамейке – одна голая нога упирается в желтые перила – ждешь, когда я присоединюсь к тебе, и я не могу продолжать письмо. Тоска накрывает меня. Но теперь я с трепетом понимаю, что мне не нужно подавлять ее. Я могу положить ручку, пройти несколько шагов и разделить ее с тобой.
Знай, сейчас и навсегда, ты – мой мир.
Всегда люблю тебя,
Мона
Глава 1
Резкий металлический скрежет вырвал меня из сна. Я села на кровати и опустила ноги на пол еще до того, как проснулась. Впрочем, это не удивительно – двенадцать лет борьбы с пожарами приучают любого просыпаться мгновенно, и на то есть веские причины. Время реакции является критическим фактором, но оно же и действует на нервы.
Я машинально потянулась за ботинками. Конечно, их там не было.
Пришлось приоткрыть глаз. Никаких рядов одинаковых кроватей. Никакого гудения вечно тусклых флуоресцентных ламп. Никакого храпа, доносящегося из-под выгнутых горбами одеял слева и напротив от меня.
Тишина.
Я была дома. Мне, должно быть, приснился этот звук. Часы на прикроватном столике показывали 4:30. До рассвета было еще несколько часов. Я откинула спутанные волосы с глаз и начала зарываться обратно под одеяло.
И тут звук повторился.
- Что за?
Отбросив одеяло в сторону, я села на кровати и прислушалась. Очередной резкий скрип – и недоверчивая мысль скользнула в мое сознание.
«Кто-то вламывается в Сестру!»
Эта мысль заставила меня вскочить с кровати и кинуться к окну. Я прижалась лицом к прохладному стеклу, взгляд скользнул по ровно подстриженной лужайке, садовой калитке, поросшей шиповником, и наружу – к неожиданному виду Сестры, каждое окно которой светилось.
Косясь одним глазом на удивительную сцену снаружи, я подхватила джинсы и футболку с пола, куда бросила их вечером, быстро натянула на себя, запихала ноги в найки и побежала вниз. Схватив бейсбольную биту, которая на всякий случай стояла за дверью в кухне, я выскользнула наружу, тихо прикрыв за собой заднюю дверь.
Бедная Сестра в темноте выглядела еще более покинутой, даже несмотря на льющийся из грязных окон свет. Хотя этот дом был буквально близнецом моего собственного, подобие практически стерлось за эти годы. Я отремонтировала и заново покрасила дом, а время и погода были беспощадны к Сестре, и теперь два здания, построенные рядом на берегу большого и спокойного озера, вместе смотрелись как фотографии «до» и «после». Я вдыхала запахи лаванды и мокрой травы, медленно приближаясь к дому. Скрипящие в траве сверчки и далекий крик совы напомнили мне об очевидном: сейчас середина ночи, и лучше соблюдать осторожность.
На цыпочках прокрадываясь в тенях дуба и редких пальм, подняв бейсбольную биту, будто Малыш Рут[1], собирающийся отбить мяч за пределы поля, я достигла калитки сада и застыла от удивления. Там, в заросшем огороде Сестры, было видение – крошечная фигурка в белом, кружащаяся на месте.
На мгновение мой обычно рациональный, но сейчас утомленный разум пронзили мысли о призраках, но я только тряхнула головой, прогоняя их. Что она там делает?
Маленькая девочка прекратила крутиться – видимо, у нее закружилась голова – хихикнула и рухнула спиной в траву. Легкий бриз качнул пальмовые листья, и они затрещали, как бобы в пустой тыкве. Девочка повернула голову на звук, лицо ее выражало любопытство. Теперь, когда она лежала неподвижно, повернувшись в мою сторону, я могла видеть ангельские длинные белокурые завитки, пухлые щечки и большие круглые глаза.
Очередной металлический скрип, и мы с девочкой синхронно вздрогнули.
- Надежда! – резкий женский голос.
Девочка вскочила на ноги и убежала за деревья. Я, чувствуя себе довольно глупо, но снедаемая любопытством, последовала за ней. Малышка повернула за угол дома и побежала по высокой траве передней лужайки, остановившись около разрушенной дорожки, ведущей к крыльцу.
- Мама, а можно у меня будет домик на дереве? – возбужденно спросила она, пританцовывая на месте и теребя руками ленты своего платья.
U-Haul[2] был припаркован на гравийной дорожке, задняя дверца открыта. Кто-то шумел внутри него. Должно быть, ее мама. Изнутри появился конец дивана в цветочек, сопровождаемый звуком пыхтения, потом стало видно напряженную блондинку, которая толкала его с другой стороны.
