Нет больше слез - [65]

— О чём задумалась? — спросила мать подозрительно. — У тебя было странное выражение лица. Неужели подобные вещи уже случались, и ты мне о них не рассказывала?

— Что? О, нет. Нет. Не так. Я на самом деле думала о том, как мне повезло, что ничего подобного со мной раньше не случалось.

— Повезло? Ты хочешь сказать что-то всё-таки могло…

— Я хочу сказать, что, занимаясь поиском торговцев детьми, иногда оказываюсь в местах вызывающих отвращение. — И поспешила добавить, — но я никогда не хожу туда одна. Никогда.

— Хорошо. Хотя бы так. — Миссис Эдж выдохнула и произнесла дрожащими губами. — Не знаю, как я смогу теперь спать по ночам, зная какой опасности ты подвергаешь себя!

— Наверно именно поэтому я не рассказывала тебе раньше, — виновато сказала Милла. Только встретившись с родителями, можешь снова ощутить себя двенадцатилетним ребёнком.

На подъездную дорожку вдруг въехала машина. Поднявшись, миссис Эдж выглянула в окно кухни, чтобы посмотреть, кто приехал. Она онемела от изумления и тревоги.

— Это Джулия. Не может быть. Я говорила ей, что ты приедешь.

— Всё нормально, — сказала Милла, пытаясь успокоить мать. Первой ее мыслью было пойти в свою комнату, чтобы не встречаться со старшей сестрой. Но решение показалось ей настолько трусливым, что она не сдвинулась с места. Их отношения конечно натянуты, но не настолько. То, что она находится рядом с братом или сестрой, не значит, что она будет вести себя с ними любезно.

Затаив дыхание, они услышали, как мистер Эдж открыл дверь и последовавшие слова Джулии:

— Привет, пап! Где мама и Милла?

— Они на кухне. — Сказал он голосом человека, который решил как можно дальше и скорее отгородить себя от возможного скандала.

Затем в холле послышались уверенные шаги Джулии по деревянному полу. Милла застыла в ожидании, опираясь на кухонный шкаф и принимая беззаботный вид.

Джулия была старше Миллы на три года и младше Росса на пять лет. Вопреки стандартному мнению, что средние по возрасту дети теряются как только ослабевает внимание со стороны семьи, Джулия всегда требовала к себе особое внимание, которое она принимала как должное. Она остановилась в дверном проёме кухни. Как обычно стильная, собранная и целеустремлённая. Вобрав в себя самые утончённые материнские черты, Джулия всегда считалась самой симпатичной в их семье. Такого же цвета, как у Миллы волосы ложились на плечи послушными волнами, в то время как у сестры на голове расположилась масса непокорных кудряшек. На самом деле, Милла иногда делала химическую завивку, чтобы делать кудри мягче и послушнее. Джулии же никогда не приходилось прибегать к помощи завивки.

Сёстры были примерно одного роста и телосложения. Люди с первого взгляда признавали в них сестёр, и в то же время они сильно отличались друг от друга: у Миллы черты лица более жёсткие и строгие, более плавная изящная походка, идеально подходившая для ношения дорогой и женственной одежды, которую она так любила. В то время как Джулия ступала по жизни размашистыми шагами, предпочитала носить строгую одежду на работе, а дома часто ходила в лосинах и футболке.

Жизнь, которую вела Милла, больше подошла бы Джулии. По крайней мере, она никогда не потеряла бы контроль над своими чувствами и не оказалась бы в опасности.

— Что случилось? — спросила миссис Эдж слегка взволнованно.

— Случилось? Ничего не случилось. Просто ты сказала, что Милла будет здесь, вот я и заехала. — Джулия не мигая уставилась на Миллу, взглядом умоляя поговорить, чтобы прояснить отношения.

— Хорошо выглядишь, — вежливым тоном произнесла Милла. И сказала правду. Она не собиралась говорить сестре, что рада видеть её, потому что это было бы ложью.

Как обычно, Джулия перешла сразу к делу.

— Не кажется ли тебе, что это продолжается уже слишком долго? Так глупо, что мы не можем навещать родителей, когда ты здесь! Неужели не понимаешь, как больно ты делаешь маме с папой, когда не приезжаешь на праздники?

Мила много чего хотела сказать сестре, но, умудрённая опытом на примере Диаса, решила, что лучше помолчит. Это больная тема, а они и так уже достаточно сильно расстроили свою мать.

— С тех пор прошло три года, — продолжала Джулия. — Может, уже хватит дуться?

Это она-то дуется? Милла была поражена. Она испытывала куда более сильное чувство. Можно сказать, ярость.

Судя по всему, мать тоже была недовольна словами Джулии. Она резко вскочила на ноги и резким тоном рявкнула на дочь:

— Джулия!

На что Джулия ответила:

— Ну это же правда, мам! Мы тогда сказали, что думали. А она расстроилась. Милла, дорогая, мне правда жаль что твоего сына похитили. Я бы сделала всё на свете, чтобы это исправить, но прошло целых десять лет! Он пропал, и его уже не найти. А твоя жизнь продолжается. И ты должна наслаждаться ею, пока молода. Выйди замуж, заведи семью. Конечно, никто никогда не заменит твоего ребёнка, но не это главное. Главное сейчас — продолжать жить дальше!

— Нет. Для вас с Россом главное — это избавиться от чувства вины, которое испытываете, находясь рядом со мной. — Сказала Милла.

— Вины!? — Джулия отступила на шаг, — а из-за чего собственно мы должны винить себя?