Нет бога, кроме Бога. Истоки, эволюция и будущее ислама - [14]

Опять-таки историческая правда этих топосов не относится к делу. Необязательно, чтобы эти истории были правдивыми, вне зависимости от того, повествуют ли они о жизни Мухаммада, Иисуса или Давида. Что важно – эти истории рассказывают о наших пророках, наших мессиях, наших царях, об их священном призвании, дарованном Богом с момента Сотворения.

Тем не менее в сочетании с тем, что известно об обществе доисламской Аравии, из этих преданий можно выделить важную историческую информацию. Например, мы можем разумно заключить, что Мухаммад родился в Мекке и рано остался сиротой, что он работал с юных лет в караванных экспедициях дяди, что маршрут этих экспедиций зачастую пролегал через весь регион, а на его пути встречались христиане, зороастрийцы и иудеи, культура которых была тесно вплетена в арабскую. Наконец, мы можем узнать и то, что Мухаммад, очевидно, был знаком с идеологией ханифизма, проникшей в Мекку, которая, вероятно, и заложила основу для собственного духовного пути Мухаммада.

Действительно, как бы подчеркивая связь между ханифизмом и исламом, ранние биографы превратили Зейда в Иоанна Крестителя, приписав ему ожидание «пророка из потомков Измаила, в частности потомков Абд аль-Мутталиба».

«Я не думаю, что доживу до встречи с ним, – якобы говорил Зейд, – но я верю в него, провозглашаю истинность его учения и свидетельствую, что он – пророк».

Не исключено, что Зейд ошибался. Возможно, он действительно встретил этого пророка, хотя он и не мог знать, что юный сирота, которого он поучал не совершать жертвоприношения идолам, однажды встанет на то же место, где однажды стоял он сам, в тени Каабы, и его голос раздастся над гулом голосов паломников: «Видели ли вы аль-Лат, и аль-Уззу, и Манат?.. Они – только имена, которые вы сами придумали – вы и родители ваши… Я избираю общину Ибрахима, ханифа, ведь он не был из числа многобожников» (53:19, 23; 2:135).

2. Хранители ключей

Мухаммад в Мекке

С наступлением периода совершения паломничества – последние два месяца и первый месяц каждого года – древняя Мекка превращается из оживленной столицы пустыни в город, границы которого разрываются от паломников, торговцев и караванов, движущихся между крупными ярмарками в городах по соседству – в Указе и Дхуль-Маджазе. Все караваны, желающие войти в город, вне зависимости от того, состоят они из жителей Мекки или нет, должны сделать остановку на окраине Мекканской долины для переучета товара и внесения записи об их торговой миссии. Верблюдов освобождают от груза и помещают под охрану рабов, в то время как государственные чиновники Мекки оценивают стоимость текстиля или масел и фиксируют дату возвращения каравана с ярмарки. После этого взимается плата: скромный налог на все виды торговой деятельности, которая ведется в самом священном городе и вокруг него. Только по окончании этой процедуры работники каравана могут снять свои пыльные одежды и отправиться к Каабе.

Древняя Мекка имеет радиально-концентрическую планировку со святилищем в сердце города – узкие грязные улочки, словно кровеносные сосуды, переносят паломников к Каабе и от нее. Дома на внешних кольцах сделаны из грязи и соломы; такие недолговечные постройки неизбежно уничтожаются ежегодными наводнениями, которые затопляют долину. Ближе к центру города дома больше и прочнее, хотя и вылеплены по-прежнему из грязи (только Кааба сделана из камня). А вот и торговый квартал Мекки – сук, где воздух тяжел и пропитан дымом, а прилавки пахнут кровью и специями.

Работники караванов устало пробираются через многолюдный рынок мимо овечьих сердец и козьих языков, жарящихся на открытом огне, мимо шумных продавцов, торгующихся с паломниками, мимо женщин в хиджабах, ищущих укрытия во дворах домов, – пробираются до тех пор, пока наконец не достигнут порога святилища. Мужчины совершают омовение у колодца с водой из источника Замзам, затем объявляют о своем присутствии «Властелину Дома», прежде чем присоединиться к толпе паломников, обходящих Каабу.

Между тем внутри святилища старик в белоснежной тунике ходит между деревянными и каменными идолами, зажигая свечи. Этот старик – не священник, и не жрец, и даже не кахин. Он – некто более важный. Он – курайшит, представитель могущественного богатого племени, которое поселилось в Мекке столетиями ранее и известно во всей Аравии как ахл-Аллах, «племя Бога», Хранители Святилища.

Начало господству курайшитов в Мекке было положено в конце IV в., когда амбициозный молодой араб по имени Кусай установил контроль над Каабой, объединив ряд враждующих кланов под своим началом. Кланы на Аравийском полуострове в основном состояли из больших расширенных семей, которые называли себя или байт (домом), или бану (сыновьями) патриарха семьи. Клан Мухаммада был известен как Бану Хашим, «сыновья Хашима». Заключая между собой браки или политические союзы, группа кланов могла слиться воедино, став ахл, или каум, то есть народом, обычно называемым племенем.

Во времена ранних поселений Мекки ряд кланов, часть которых входила в один свободный союз, соперничал за право осуществлять контроль над городом. В сущности, Кусаю удалось объединить эти кланы, которые номинально были связаны между собой кровными брачными узами, в единое доминирующее племя курайшитов.