Нестрашный мир - [20]
Дорогой Лёва!
Я думаю об удивительной простоте, с которой в мире особых людей разрешаются все основные вопросы. Моим детям плевать на условности. Им всё равно, как я одета и насколько успешна. По-настоящему им важно только то, что я чувствую. И здесь их обмануть невозможно.
В мире особого человека, где имеют значение только чувства, а наносное, условное отпадает, возникает сильнейшее ощущение неподдельности всего, что происходит. После соприкосновения с этим неразбавленным миром не хочется выходить в обычную жизнь. Начинается душевный авитаминоз: всё кажется ненастоящим.
Та любовь, с которой мы соприкасаемся, общаясь с «особыми» людьми, это не любовь, которую они излучают. Это наша собственная любовь. Мы её в себе находим, точно так же, как мы можем найти в себе всё остальное: как будто такое лекарство принимаем – выпиваем полную чашку неразбавленной жизни, и это очень сильно проясняет наш взгляд.
То, что я говорю об «особом» мире, относится, по моему мнению, к миру вообще. Мне очень не хочется говорить «особые дети то, особые дети это», «они чувствуют так, их родители чувствуют так». То, что мы видим, общаясь с особыми детьми, – есть и в нас, только у них это в концентрированном виде. Потому что если мы можем спрятаться за что-то внешнее, за какие-то слова, то особый мир этого не допускает. Для него самое главное – то, что ты чувствуешь. Обмануть его невозможно.
Дорогой Лёва!
Обещала рассказать, кто такая Даша.
Даша немного похожа на Уну. Почти не двигается. Ноги навсегда согнуты под неестественным углом. Ладони крепко сжаты в кулаки.
Кормят Дашу через трубку.
Правда, она видит. Но что можно увидеть, неделями лёжа на спине, кроме потолка? Подсядешь к ней – она хрипло смеётся и пытается приподнять голову.
– У Даши есть какие-нибудь штаны? Чтобы взять её из кровати хоть минут на пять. А то она лежит и лежит.
– Доля у неё такая – лежать.
И про Юлю:
– А зачем тебе эти картинки?
– Это я буду с Леной так заниматься.
– Я тоже сегодня в школе была.
– А что ты там делала?
Юля сидит на кровати. Коротко стрижена. Ноги прикрыты одеялом. Она ими пользоваться не может.
– Сегодня вечером праздник. Ты пойдёшь?
– Нет, Юля, мне надо в институт.
– Институт? А что это – институт? Пытаюсь объяснить.
– Ты когда сюда приедешь? Завтра?
– Нет, Юль, на следующей неделе.
– А завтра ты что делаешь? Пойдёшь туда, где большие девочки учатся?
– Да, а потом с мальчиком заниматься.
– А чем ты с ним будешь заниматься?
– Учить писать, читать.
– А-а, он учится читать…
– Ты умеешь?
– Нет. Мне тоже надо учиться читать, – говорит она со взрослой интонацией.
– Юля, сколько тебе лет?
– Не помню, – отвечает она с той же интонацией. – Десять или одиннадцать, не помню.
Здравствуй, Лёва!
Дорогой Лёва!
Думала, с Егором у нас всё хорошо. Наладили контакт, не прошло и года. Мальчик заниматься начал.
А вчера был очень плохой день. Егору недавно сделали операцию. Для укрепления ножных мышц. Не буду вдаваться в подробности. Операция лёгкая, но после неё три недели нельзя стоять. И ходить, понятное дело. Приходится заниматься сидя.
Заниматься сидя Егор ненавидит.
Вот он веселится. Я прихожу. Перекашивается и стучит головой о ручку своего кресла-коляски. Делать ничего не хочет. Вообще.
На лице ненависть. Разучился всему.
Мне-то больше всего хотелось дать ему как следует по попе. От обиды. Пришлось сдерживаться.
Рассказала об этом Тане, Шуриной маме, а она хитро улыбнулась и говорит:
– А это потому, что ты решила, будто всё точно знаешь.
– Что «всё»?
– Как с ним быть, знаешь. А не надо этого знать. Тем более точно.
Дорогой Лёва!
После спектакля я убежала.
Вслед что-то кричали, но я не слышала. Бежала, пока не кончилось дыхание. Остановившись и переведя дух, я увидела, что стою на своём любимом месте: там, где асфальтовая дорога круто поднимается к деревне. Я села на тёплый асфальт и стала смотреть на далёкую серую полоску Онежского озера. Я не могла сейчас никого видеть.
У сборника «Окно в другое измерение» три автора. Они разного возраста, у них разные судьбы. Мария Беркович из Санкт-Петербурга, Галина Каган из города Реховот, что в Святой Земле, и Олег Романчук из Львова никогда не видели друг друга. В разное время, в разных городах и странах каждый из них по-своему пережил встречу с «другим измерением» – миром, в котором живут «особенные» люди и их родные, – и поведал о соприкосновении миров.Книга адресована любящим родителям детей любого возраста, а также психологам, педагогам, социальным работникам и всем неравнодушным людям, которые готовы делать шаги навстречу друг другу.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Маша из города Ковров Владимирской области родилась с синдромом Ретта. Это редкое генетическое заболевание вызывает серьезные расстройства нервной системы, речи, опорно-двигательного аппарата. Но в семье Маши и ее мамы, преподавателя музыки Марины Ивановой, нет той тяжести, которая ассоциируется со словами «ребенок-инвалид». Здесь царит атмосфера игры, творчества и любви. О том, как им это удалось, рассказывают «Письма из Коврова» – книга, составленная из писем и дневниковых записей Машиной мамы.Для широкого круга читателей.
В книге Ирис Юханссон мир ребенка-аутиста описан «изнутри», на собственном опыте. Однако этим уникальность истории Ирис не ограничивается. Это еще и история необыкновенного родительского опыта: отец Ирис, шведский крестьянин, без чьей-либо профессиональной помощи понял проблемы своей дочери. Благодаря его любви, вниманию и отзывчивости Ирис, бывшая ребенком с «глубокими нарушениями общения», сумела их преодолеть. Она стала психологом, консультирующим педагогов и родителей. Книга адресована широкому кругу читателей.
В 2010 году журнал Time включил Темпл Грэндин в список ста самых влиятельных людей в мире в категории «Герои». Профессор Колорадского университета, всемирно известный специалист в области животноводства, автор множества книг и статей, выступающий по всему миру, – эта женщина сумела преодолеть аутизм и реализовать свой творческий и общественный потенциал. Эта книга – самая известная из всех, написанных человеком с аутизмом. Вскоре после издания она была переведена на датский, исландский, немецкий, шведский, японский и другие языки.