Неспособный к белизне - [21]

"Что же у нас в плюсах?" — поразмыслил Кондрахин. Положительным было спортивное прошлое Вирса. Еще проходя подготовку в диверсионном центре НКВД, Юрий обратил внимание на бывших боксеров. Овладевая новой для них техникой, они неплохо работали ногами. Часто даже лучше Кондрахина. Но в пылу поединков неизменно скатывались на бокс. Вполне вероятно, это будет свойственно и Вирсу. А ведь ноги и длиннее, и сильнее.

Что еще? Удар ребром ладони со стороны указательного пальца? Да, действительно, в данном движении рука используется как плеть. Но в точке касания она обязательно должна быть напряжена, а Юрий на это сейчас не способен. Итак, что же у него остается? По сути, только удар правой ногой — пяткой в затылок или коленом в нервное сплетение. Негусто.

В комнату заглянул тренер и одними глазами показал: пора.

Спортивный зал, а точнее зальчик на полсотни мест, был заполнен в основном немолодыми и явно состоятельными — судя по дорогим костюмам — белведами. Должно быть, пришли они сюда не насладиться зрелищем изящно проведенного приема, а ради денег и азарта. Тотализатор работал в открытую. Каждый зритель держал в руках тоненькую пластину с кнопками, наподобие схемы города, приобретенной Кондрахиным в первый день пребывания в Занкаре. Какие манипуляции проводились с этими пластинами, Юрию не было видно. С противоположного входа к арене вышел Вирс. Он был обнажен по пояс; и лицо, и торс его были раскрашены красными и черными полосами. Юрий мысленно прощупал своего соперника. Спокойствие. Ничего, кроме спокойствия.

Хозяин закрытого заведения — Матаити — возвестил о начале поединка и о завершении ставок. Прозвучал короткий, как выстрел, звуковой сигнал, и Юрий ступил в круг. Арена здесь была меньше, чем в спортивном погле. Понятно: зрители жаждали крови, а не элегантных перемещений бойцов. На малой площади и отступать некуда.

Исчез зал вместе с жадными до крови и денег зрителями. Остался только очерченный круг и неумолимо приближающийся квадратный белвед. Начало атаки Юрий чуть было не прозевал. Вирс нанес неожиданный, в такт шагам, удар ногой — невысокий, но подкрепленный молниеносным выпадом кулаком в лицо. Ногу Вирса Кондрахин отвел в сторону, а вот от руки защититься было уже нечем. В последний момент землянин успел повернуть голову, и удар пришелся вскользь, слегка ободрав скулу. Это мгновение Юрий использовал, чтобы вонзить левый кулак подмышку Вирса. Хвала неизвестному демиургу, создавшему Белведь, подмышечные нервные сплетения у белведов располагались в привычном месте.

Вирс отреагировал ударом левой рукой, к которому Кондрахин оказался готов, неожиданно разорвав дистанцию. Впрочем, это не обескуражило его противника. Казалось, он выполняет скучную, не очень приятную, но необходимую работу. А впереди еще почти полчаса. Целая вечность.

Кондрахин не отсиживался в обороне, понимая, что ни к чему хорошему для него это не приведет. Несколько раз он атаковал с дальней дистанции круговым движением ноги (в погле без правил бились босиком), но Вирс успевал защититься. Юрий не мог не отметить тактическую грамотность противника: тот шел на удар, а не пытался отступить.

Носы у обоих были разбиты, отчего боевая раскраска бойцов — к вящему удовольствию публики — приобрела еще более волнующий характер. Сказать, кто из них сейчас выигрывал, было затруднительно. Будь это спортивный поединок, судьи, наверное, отдали бы предпочтение Вирсу из-за его наступательной тактики, но преимущество белведа пока что было незначительным. Только вот, в отличие от Юрия, он совсем не устал. По крайней мере, внешне. Но одну маленькую, но приятную для себя деталь Кондрахин заметил: его противник все реже атаковал ногами. Видать, не привык.

В свою очередь Юрий почти перестал использовать свою единственную работающую руку, даже атаки Вирса отбивал ногами. Один раз ему удалось провести сметающую подсечку, которую инструктор рукопашного боя бурят Иванов называл "хвостом дракона". Правда, развить успех не удалось. Поверженный на пол белвед вскочил на ноги раньше, чем Юрий занял позицию для удара.

Наконец наступил долгожданный перерыв. Юрий дышал, словно после марафонской дистанции, и думал, что очередной пятнадцатиминутки ему не выдержать. Что-то надо предпринять немедленно. И дело не в призовом фонде — в самосохранении. Иначе некому будет узнавать секреты белведской физики.

Тем временем по залу пронеслась волна оживления. По местным правилам разрешалось делать промежуточные ставки на тотализаторе. Но всё это проносилось где-то по самому краю сознания. Кондрахин неотрывно смотрел на своего противника. Белведы восстанавливаются быстро, гораздо быстрей любого человека, даже наделенного особыми способностями. Значит, Вирс немедленно кинется в атаку, исход которой непредсказуем. Не может он не чувствовать, что Кондрахин выдохся. Мастер всё же, что там ни говори о его мозгах. Значит, надо постараться закончить бой немедленно. Только бы знать — как.

В их первом, еще спортивном, поединке Юрий подловил Вирса на неспособности противиться инерции собственного массивного тела. Конечно, тот извлек из этого урок, и больше за ограничительный круг не выскочит. Но от инерции ему не избавиться, физических законов не отменить. Главное, не упустить момент. Чем стремительнее будет атака Вирса, тем больше шансов на успех.