Несостоявшиеся столицы Руси: Новгород. Тверь. Смоленск. Москва - [11]

Специфическая княжья модель с сильными и харизматичными князьями-самовластцами, активно «собирающими» соседние земли (Галич, Киев)
Галицкая земля; Галич, Теребовль, Перемышль; 1152 [ПСРЛ. Т. 2, стлб. 448]	Владимировичи, потомки «изгоев» Василько и Володаря, внуков Владимира Ярославича (старшего сына Ярослава Мудрого, умершего до смерти своего отца), после 1199 г. с прекращением местной династии стол становится «общерусским»	Вечевая модель с постоянной борьбой с сильными местными князьями (Владимирко Володаревичем и его сыном Ярославом Осмомыслом), а позднее — с «волынскими самовластцами»

Один из главных выводов из этой занимательной (пусть и примитивной) таблицы — принципиальная невозможность:

связать земли XII–XIII вв. со Славиниями X в.;

выделить сколь-нибудь обширные и устойчивые области «европейского движения к демократии» и «азиатской тяги к деспотизму» — видно, что все тенденции еще слабы, расплывчаты, альтернативным историкам есть где разгуляться.

К середине XII в. площадь территории, в теории подлежащей разделу между членами всей Семьи, сократилась до Киевской и (возможно) Переяславской земель. Именно в это время за Киевской землей и закрепилось обозначение «Русская земля» (в узком значении) — и именно так она называется в собственно киевских (Ипатьевская), суздальских (Лаврентьевская) и новгородских летописях: «Мьстиславъ бо ве со всими князьями рускыми и Черниговьскыми» (Ипат., 1213); Рюрик «собравшю… Половци и Руси много и приде на Галичь» (Ипат., 1202).

«Русская земля» в данном случае должна пониматься как «общерусская», то есть общее владение всей княжеской семьи, великокняжеский домен. Это название имеет политическое, а не этническое значение. Характерно, что при обозначении набранных в Киевщине войск летописцы часто употребляют термин «русские полки» (в противоположность «муромским», «черниговским», «галицким»), но никогда не пользуются термином «русины» в противоположность «суздальцам» или «черниговцам», жители Киева всегда «кияне» [о границах и сути «Русской земли» (в узком значении) см.: Рыбаков Б Л. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М., 1982. C. 55–67, 73, 85–90; Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. М., 1951. С. 41 и далее; Генсьорьский А.І. Термін «Русь» (та похідні) в Древній Pyci i в період формування східнослов’янських народностей i націй. Дослідження i матеріали з української мови. Київ, 1962. Т. V. С. 16–30]. Теперь именно к одной Киевщине как домену великого князя и стал относиться принцип причастия. Естественно, что его могли реализовать лишь сильнейшие из князей. В XII в. за Киев (иногда и Переяславль) соперничали четыре важнейшие ветви Рюриковичей — Ольговичи, Изяславичи, Ростиславичи и Юрьевичи. Обычно борьбу вела коалиция князей, и тот, кто захватывал Киев и получал формальный титул великого князя, наделял своих союзников частями в «Русской земле» (в узком значении).

Больше всех страдал от такого порядка сам Киев, так как его элиты фактически были исключены из процесса правления. Каждый из приходящих в город князей приводил с собой свою дружину, которая и размещалась в городе. Так, Святополк Изяславич привел туровцев, Всеволод Ольгович — черниговцев, Юрий Владимирович — суздальцев, а киевские пригороды — Вышгород, Белгород, Овруч — переходили из рук в руки по решению победителей, причем и здесь продолжалось все то же стремление к окончательной приватизации временно полученного удела. Так, Рюрик Ростиславич в конце XII в. закрепил за собой и на протяжении нескольких десятков лет удерживал киевский Овруч.

В этой ситуации весь XII в. прошел в попытках киевлян и союзных им торков, расселившихся в киевском Поросье, избавиться от тяжкого статуса великокняжеского домена и закрепить в городе свою собственную княжескую династию на принципах примогенитуры, «от отца к сыну». Симпатии киевлян, похоже, склонялись к Изяславичам — к примеру, о смерти Изяслава Мстиславича сообщается (киевским летописцем), что «плакася по нем вся Руская земля и еси Чернии Клобуци яко по цари и господине своем». В то же время Игоря Ольговича киевляне в 1146 г. предали Изяславу Мстиславичу, а год спустя открыто убили всем городом; Юрия Владимировича Долгорукого в 1157 г. отравили на пиру киевские бояре, причем в обоих случаях были разграблены дворы черниговских и суздальских бояр соответственно. Это парадоксальное положение, когда «столица» пытается изо всех сил освободиться от своего столичного статуса, окончилось серией жестоких погромов Киева, организованных враждебными княжескими коалициями. Самыми тяжкими были опустошения 8 марта 1169 г. (коалицией Юрьевичей и Ростиславичей) и 1 января 1203 г. (коалицией Ольговичей и Ростиславичей). Для характеристики отношения Рюриковичей к своей «столице» показательны события 1176 г., когда князь Ярослав Изяславич — из поддержанной киевлянами ветви Рюриковичей, — чтобы выкупить свою семью у соперника из плена «попрода весь Кыевъ, и игумены и попы и черныды и черницы, латину и гости». Другие соискатели престола вели себя в городе не лучше.