Несмотря на достигнутые успехи - [7]

Зловещий «имперец» всего лишь видимый и осязаемый символ. А настоящую работу делают множество самых незаметных людей. Кто-то из них сидит в мэрии, кто-то в полиции (и там нормальных мужиков до фига), а про некоторых я могу только догадываться.

Да хоть и Батю взять. Нет, я, конечно же, подозревал, что он у нас дядька головастый, но чтобы настолько… Выстроить сложнейшую многоуровневую систему, заводящуюся с пол-оборота — это, знаете ли, не хухры-мухры! Тут талант нужен! И возможности! Ведь никто ничего не дотумкал! Думаю, что и по сей день некоторые «господа-товарищи» в недоумении чешут свои затылки, пытаясь связать концы с концами. Я же не киношный супермен и быть одновременно в разных местах попросту не способен. А по солдатам корпуса в последний раз стреляли с доброго десятка мест. В том числе — из пулеметов и гранатометов. Их ведь надо было где-то взять… привезти на это самое место. Да ещё его вычислить перед этим. Это «помогальники» там с самого начала сидели, знали про тайную тюрьму. Меня там подкарауливали. А эти-то неведомые товарищи откуда там взялись и чего раньше ожидали? Я не самый большой спец в контрнаблюдении, но уж слежку-то за собой засек бы.

Впрочем, голову долго ломать не пришлось — познакомились мы…

— Присаживайтесь, Михаил Петрович. Вот мы с вами и свиделись…

Опускаюсь на старенький диван. Обстановка в комнате не шибко современная, но прочная и прослужит ещё не один год. Крепкие старые стулья, массивный кожаный диван и, под стать ему, прочая мебель.

— Сурово тут у вас…

— Так нежилая квартира-то… Хозяин вечно где-то катается… геолог, говорят…

Собеседников моих трое. Двое мужиков в возрасте и ещё один — помоложе. Именно он привез меня сюда. Его-то я раньше видел — парень выводил меня из расстрелянной квартиры. Только одет он тогда был совсем иначе — в темную облегающую одежду, бронежилет и каску с забралом. Сейчас на нем обыкновенный костюм. Оружия не видно, но меня не проведёшь — есть у него ствол! Тогда, усевшись в машину, он быстро сбросил на пол шлем и накинул ветровку, чтобы скрыть бронежилет. А вот автомат аккуратно положил сбоку от себя и прикрыл какой-то тряпкой. Бережёт парень оружие — наш человек! Он-то и отвез меня подальше от грохота выстрелов. Притормозил у небольшого домика, сказал: «Генерал просил вас обождать здесь». И уехал. А вернулся только сегодня утром. Я, сидя в домике, с интересом смотрел телевизор, наблюдая за тем, как важные начальники привычно спихивают ответственность друг на друга. Выступая в прямом эфире, каждый из них бодро уверял телезрителей, что именно на его участке ответственности всё пребывает в абсолютном порядке. А все неприятности (типа вчерашней перестрелки) происходят исключительно по недосмотру смежников. Видимо, до их руководства что-то наконец стало доходить, и на третий день этих болтунов с экрана убрали. Тогда и приехал ко мне этот парень, отрекомендовавшийся Вадимом.

— Можно выходить, Михаил Петрович. С улиц убрали патрули корпуса. Осталась лишь обычная ППС, но нам она не опасна. У них своей работы — выше крыши.

— И куда же мы пойдём? Батю увидеть можно?

— Увы… Официально он сейчас на излечении в военном госпитале. У него сильнейший стресс, после всего произошедшего, и обострившаяся язва желудка.

— А не опасно так-то?

— Госпиталь — военная часть. В связи с обострившейся криминогенной обстановкой, его охрана значительно усилена — до роты пехоты. Палату генерала охраняют круглосуточно. Сунулись было местные опера и следаки — им вежливо намекнули на несвоевременность такого визита. Разумеется — по медицинским показаниям. Генерал очень ослаб и ему необходим покой. А по видеосвязи Шамов пообщался с ними лично. Заверил в своей готовности дать показания по этому делу и сообщил, что очень хорошо запомнил содержимое некоторых разговоров. Его-то там никто особо не стеснялся… Не думаю, что он этим кого-то сильно обрадовал. Наверняка, скоротечный склероз или ещё какая-нибудь подобная хворь устроили бы многих важных людей гораздо больше. Но, увы… облом-с! — ехидно подмигивает Вадим.

К месту назначения мы добрались, действительно, спокойно и без помех. И вот теперь я сижу на старом диване, который должно быть, помнит ещё Брежнева, а то и самого кукурузника.

— Ну, что, Михаил Петрович, будем знакомы? Валерий Викторович Плюснин — начальник оперативного управления ФСБ по данному городу и его окрестностям. Подполковник.

— Олег Николаевич Фетисов, — берёт слово второй собеседник, — Военная контрразведка. Подполковник.

— Как я понимаю, мне представляться уже не нужно? Мое имя-отчество вам известно, — вежливо отвечаю я. — Равно, как и звание.

Собеседники улыбаются.

— Вы у нас, выражаясь современным языком, персона раскрученная — трудно не узнать. Хотя, не могу не отдать должное вашей способности к перевоплощению! — говорит эфэсбешник. — И не перестаю удивляться! Ведь вы же знали, что это может быть подставой! И всё равно — полезли! Зачем?

— У меня был иной выход?

— Он прав, Викторович, — вступает в разговор контрразведчик. — Они с Шамовым вместе воевали… такое не забывается. И доводы разума не всегда тут воспринимаются однозначно. Да и как ни поверни, а генерал-то ушёл! Без нашей помощи, хочу тебе заметить!