Неслышный зов - [11]

Хозяин дома Сашко Зарухно, курчавый цыган с чуть выпуклыми бедовыми глазами, слыл мастером на все руки: сапожничал, чинил хомуты и сбрую, лудил котлы и кастрюли. Но больше всего он любил барышничать на конных ярмарках и вспрыскивать сделки. Сильно опьянев, Сашко всегда пел одну и ту же песню:

Да э калинова, малинова э роща, терны хуланы!

Одой лодлэ сы, дой лодлэ сы е Рома.

Да умирай, умирай мири хорошо, о терны хуланы.

— О чем он поет? — как-то поинтересовался Ромка.

— Про своих… про цыган, — ответил Нико.

— А ты умеешь по-цыгански?

— Нет, не могу, только понимаю.

Отца своего братья и две сестренки — Катькэ и Мыца — называли дадо, а мать — дайори, хотя она была не цыганкой, а местной чухонкой. Так на базаре прозывали эстонцев. Говорили, что в молодости Миля Кулома славилась хорошим голосом и красотой. Из-за нее Сашко Зарухно покинул табор, осел в этом приземистом эстонском доме и превратил его в заезжий двор.

Родив четырех детей, эстонка поблекла и не следила за собой: ходила растрепанная, в грубошерстных домотканых платьях. Да и некогда ей было наряжаться. Кроме ребят она должна была ухаживать за коровой, овцами, курами, поросятами и частыми гостями. Многие из своих дел Миля перекладывала на ребят. Поэтому мальчишки дома и не готовили уроков.

Однажды, оставшись без обеда в закрытом классе, Ромка, Нико и Гурко повытаскивали тетради, полученные от прилежных девчонок, и, наскоро скатав то, что не удосужились сделать своевременно, уселись играть в перышки. Братья Зарухно довольно быстро обыграли Громачева. Не зная, чем себя занять, они облазали все парты. Но разве оставит кто свой завтрак? Желудки ныли, очень хотелось есть.

Дом Зарухно стоял невдалеке от школы. Если бы хоть один из братьев мог выбраться из запертого класса, он бы раздобыл вареной картошки или жмыхов, которыми кормили поросят.

Наказанные ученики внимательно стали осматривать окна. Они были наглухо заколочены. А в узкую форточку и головы не просунешь.

— Может, через фрамугу выберемся? — предложил Нико.

Не долго раздумывая, ребята придвинули парту к двери. Над ней была застекленная фрамуга, через которую в коридор проникал дневной свет. Став на парту, Нико сказал брату:

— Лезь наверх.

Цепкий мальчишка легко взобрался ему на плечи и, дотянувшись до фрамуги, откинул крючок.

Фрамуга поддалась толчку, только чуть скрипнули железные петли.

Осторожно, чтобы не разбить стекла, Гурко перелез на другую сторону и, повиснув на руках, спрыгнул в коридор.

Он пропадал недолго и вернулся с полной шапкой мелкого картофеля, сваренного в мундире. Но тут выяснилось, что без лестницы ему не вернуться в класс.

— Поищи, нет ли где стремянки, — предложил Нико.

Гурко походил по школе, но лестницы нигде не обнаружил.

«Что делать? — задумались ребята. — Если вернется Щупарик и увидит, что одного ученика не хватает, сидеть всем до ночи».

Они читали, что узники, убегавшие из тюрем, пользовались веревочными лестницами. Нико приказал брату раздобыть побольше веревок.

Гурко еще раз сбегал домой и вернулся со старой шлеей и клубком веревок, снятых на чердаке. Закинув все в класс, он уселся на пол в коридоре и стал ждать. А Нико и Ромка принялись вязать веревочную лестницу.

На изготовление лестницы ушло много времени. Когда мальчишки спустили ее в коридор, на крыльце послышались шаги Щупарика. Гурко с обезьяньей ловкостью вскарабкался по лестнице, пролез под фрамугу и очутился в классе. Мальчишки мгновенно сняли лестницу и, забросив ее на печку, втроем подвинули парту на место.

Торопливо открыв ключом дверь, Щупарик с подозрением взглянул на школьников и спросил:

— Что тут за грохот был?

— Мы парту чуть подвинули.

Внимательно оглядев класс и не заметив никаких нарушений, Щупарик сел за стол.

— Показывайте тетради! — приказал он.

Ребята послушно выложили тетради. Наморщив лоб, Щупарик проверил то, что они скатали с девчоночьих тетрадей, и удовлетворенно сказал:

— Вот видите, как полезно оставаться без обеда. А теперь — марш из класса! И чтоб завтра тетради были в полном порядке, иначе опять оставлю.

Мальчишки не заставили себя уговаривать. Подхватив сумки, они выскочили на улицу.

С этого дня, как только Щупарик оставлял их без обеда, мальчишки, став один другому на плечи, доставали с печки веревочную лестницу, перебрасывали ее через фрамугу в коридор и шныряли по школе.

Однажды дверь в учительскую оказалась открытой. Они прошли в длинную узкую комнату и увидели шкафы, заполненные учебниками, тетрадями и классными журналами. В одном застекленном шкафу Ромка разглядел детские книжки и предложил:

— Давайте возьмем по одной.

Нико Зарухно умел открывать замки. Повертев согнутым гвоздем в замочной скважине, он открыл дверцы шкафа. Многие книжки были с картинками, но еще больше иллюстраций оказалось в журналах. Взяв себе по сброшюрованному комплекту журналов, они заперли шкаф и вернулись в голодальник.

Ребята листали журналы и разглядывали картинки до прихода Щупарика, а когда услышали звяканье ключей, то спрятали все в сумки и унесли домой.

Прочитанные журналы они не вернули в шкаф, а обменялись ими меж собой. Теперь если троицу оставляли без обеда, то мальчишки не скучали, а пробирались в учительскую, брали в шкафу книжки и читали их.