Если это был способ уйти от дальнейших расспросов, ей это, несомненно, удалось. Резкий всплеск физического возбуждения подверг испытанию самообладание Кина. Только нежелание дать понять Николь, что она выиграла, позволило ему остаться неподвижным и сохранить трезвость мыслей. И все же дыхание у него сбилось, когда она отняла рот от одного соска и склонилась к другому.
– Тебе нравилось в Лондоне? – вдруг спросил он, все еще пытаясь выяснить, как она провела годы после их расставания.
Но Николь проигнорировала вопрос, продолжая сладостную пытку и вызывая желание немедленно подвергнуть ее ответным мучениям, пока все ее тело не истомится и она не взмолится о пощаде. У них еще двадцать пять ночей. С разговорами можно и подождать. А вот тело его больше ждать не может. Ни секунды!
На мгновение Кин засомневался, воспользоваться презервативом или нет. Если Николь забеременеет и у нее будет его ребенок, она окажется связанной с ним на всю жизнь.
Нет, выбор должен быть свободным.
Николь достигла оргазма очень скоро, почти сразу, как он глубоко вошел в нее. Но Кину было этого недостаточно. Он был охвачен столь страстным желанием чувствовать ее, что входил снова и снова, ведя Николь от одной вершины экстаза к другой. Ему хотелось стереть память о любом другом любовнике, чтобы она помнила только его. Кин использовал весь свой сексуальный опыт; чтобы она продолжала отвечать ему безотчетно, блаженно, страстно и нежно.
Как когда-то в прошлом.
Это была двенадцатая ночь. Почти полпути пройдено, говорила себе Николь, пытаясь подавить растущее чувство безысходности. Ей никогда не освободиться от Хоакина Сола. Он был подобен наркотику. Чем дальше, тем больше она хотела его. И многократно повторяемое утверждение, что их связывает только секс, ничуть не помогало. Уйти от Кина во второй раз вряд ли будет легче, чем в первый.
Николь пристально взглянула на себя в зеркало, висевшее в ванной комнате. Ее глаза буквально сверкали от возбуждения – сегодня она сможет сказать Кину, что ему не надо больше пользоваться презервативами, так как прошло уже достаточно времени с тех пор, как она начала принимать противозачаточные пилюли. Теперь они могут не думать о предохранении, наслаждаясь полным единением.
– Николь… – окликнула ее мать и постучала в дверь ванной комнаты. – Тебя просят к телефону.
– Иду… – Николь быстро выключила фен, набросила купальный халат и вышла из ванной. – Кто? – спросила она, удивленная озабоченным видом матери.
Линда Эллис смотрела на светившуюся счастьем дочь, и сердце ее тревожно сжималось. Эта аура счастья была, безусловно, связана с мужчиной, уже причинившим однажды Николь сильную боль. Если он снова сделает ее несчастной, то это будет только ее, Линды, вина – в своем стремлении спасти Гарри она забыла обо всем на свете. Гарри все равно умер, а Николь теперь расплачивается за ее ошибки.
– Это он, – ответила Линда без всякого выражения.
– Ты имеешь в виду Кина? – спросила Николь. Нахмурившись, она поспешила из холла в кухню, встревоженная Линда следовала за ней.
– Как ты узнал этот номер? – первым делом спросила она, схватив трубку.
– Я нашел его в телефонном справочнике, – спокойно ответил Кин.
– Но там указана фамилия моей матери, – снова резко проговорила Николь.
– Эти же имя и фамилия – Линда Эллис – указаны в долговых документах, включающих и ипотечную ссуду на дом в Барвуде.
Николь выдержала паузу, чтобы сделать глубокий вдох и привести свои мысли в порядок. Конечно же, у Кина было достаточно информации, чтобы узнать, где она живет.
– Звонить мне домой не предусмотрено нашей сделкой, – наконец язвительно сказала Николь.
– Я звоню исключительно в твоих интересах, Николь. Не думаю, что тебе понравится, если, придя ко мне на квартиру, ты не найдешь меня там.
Этой ночи не будет? Сексуальное возбуждение, в котором она пребывала целый день, сменилось разочарованием. Вернулось чувство недовольства собой. Она снова позволила Кину слишком приблизиться. Решимость поставить все на свои места придала холодность голосу Николь.
– Благодарю тебя за предупреждение. Рада, что двенадцатой ночи нашей сделки ты предпочел другие дела.
– Я не намерен лишаться ни одной из положенных мне ночей, – резко возразил Кин.
– Но ты только что сделал это.
– Я вернусь домой завтра. Это всего лишь короткая отсрочка.
– Мы же договорились – пятница и понедельник. В другие дни я занята.
– Будь благоразумна, Николь. Я в Мельбурне. У меня деловая встреча и…
– И, как всегда, ты предпочел мне бизнес, – отрезала она язвительно. – Прекрасно, Кин. Это твой выбор. Но не жди, что я стану под тебя подстраиваться.
В ответ Николь услышала продолжительный раздраженный выдох. Она была довольна тем, что не уступила Кину, как это было в прошлом. Очко в мою пользу, подумала Николь. Момент ее мрачного триумфа был внезапно нарушен возгласом Зои:
– Мамочка! Мамочка! Иди посмотри, что показывают по телевизору!
Николь бросила умоляющий взгляд на мать, все еще стоявшую в дверном проеме.
– Я пойду и посмотрю, милая. – Линда перехватила девочку и повела ее назад в гостиную.
– Но я хочу…
– Тсс!
