Нескучно жить - [4]

…Они ехали уже довольно долго. Владислав всю дорогу молчал, и Алина подумала с удивлением, что он тоже нервничает. А ему-то с какой стати волноваться? Они въехали в пригородный поселок, вдоль дороги пошли солидные заборы, из-за которых виднелись дома, по большей части трехэтажные, кирпичные, с красной черепицей на крышах, с многолетними деревьями вдоль оград. Муж покосился на Алину и подмигнул, прошептав ехидно: «Вот здесь этои произойдет? Воссоединение?» Алина не обижалась на него, она понимала, что ему тоже не по себе, что он скрывает беспокойство под этими шутками про кошку и ехидством. Они были, что называется, половинками, оба относились друг к другу бережно, понимали друг друга, стараясь хранить это понимание и эту теплоту в отношениях. Конечно, не все Алина рассказывала Алексу, и он явно не был откровенен всегда и полностью. Ну и что, подумала Алина, все равно мне с ним повезло. Она всегда или почти всегда поступала, как хотела. Муж обозначал границы, она называла их шутливо «рамочки», за которые было нельзя, и она не переходила эти границы, вначале обижаясь, а потом признавая, со временем, что он был прав. Иногда становилось скучно. Она называла это «скучно жить». Тогда они что-нибудь придумывали, звали гостей. Ставили спектакли. Сценарии, конечно, выдумывала Алина. Или муж брал недельный отпуск за свой счет, и они куда-нибудь срывались, пристраивая кошку брату. Сын заканчивал уже третий курс университета, учился ровно, у него была куча друзей и постоянно менялись девушки, что немного беспокоило Алину, но он не был проблемным, так, возрастные гормоны иногда давали о себе знать. Но все как-то обходилось. Конечно, если бы Алина работала… Но Алина не хотела работать, не мечтала о карьере, ей нравилось жить так, как она жила. Муж и сын есть, семейная ячейка создана, значит, долг перед обществом она выполнила. А работать… Так ведь это же не входит в понятие «ячейка общества»…

— Приехали. — Владислав нажал на пульт, и ворота, такие же солидные, как и по всей улице, стали открываться. За воротами показался парк, от ворот дорога пошла вправо, огибая деревья, дома не было видно, только крыша. Из красной черепицы, конечно. А вот и дом. Алина с мужем пораженно молчали. Большой дом. Очень большой. Очень. А недалеко еще один, поменьше, двухэтажный. А дальше виднелось озерцо, а за ним еще какие-то строения. Не было видно забора, опоясывающего огромный участок. Муж даже не шутил. О чем здесь можно было шутить? — Здравствуй, племянница — на крыльце стоял высокий, какой-то усталый старик, он протягивал руку, здороваясь с Алининым мужем. — Зовите меня Николас, меня все так зовут. Ваша комната на втором этаже, вас проводят, располагайтесь и приходите обедать. Я распоряжусь, чтобы накрыли в саду, если вы не против, — он показал рукой в сторону пруда. — Мы вас ждем. Он оперся на руку Владислава, и они, беседуя тихо о чем-то, пошли по садовой дорожке. А к Алексу подошел странного вида парень, взял из его рук чемодан и покатил к лестнице внутри дома. Алина и Алекс переглянулись. Парень был с пирсингом на левой брови, а одет в драные джинсы и футболку без рукавов. От плеча к кисти тянулась замысловатая татуировка, изображающая дракона или летающего верблюда, мордой упирающегося в шею парня, а хвостом в пальцы руки, вдоль тела дракона вилась надпись на английском, что-то вроде «Раньше выстрела не падай», как предположила Алина, успев прочесть несколько слов. А главное, что ее поразило, — он был босой. То есть совсем, ни носков, ни обуви. Она взглянула на мужа. Он шел за парнем и с невозмутимым видом напевал про босоного мальчика. На втором этаже парень подошел к одной из дверей, поставил чемодан, кивнул им на прощание и ушел, старательно насвистывая, причем Алина могла поклясться, что он насвистывал ту же мелодию, что Алекс напевал.

Комната оказалась светлой, просторной, с балконом и шикарной ванной комнатой. Алина выбежала на балкон. Легкий ветерок гулял по кронам деревьев в саду, теплые солнечные лучики грели плитку на полу балкона, и птицы гомонили, кто о чем. — Чур, я-первая в душ! — Алина вопросительно посмотрела на мужа. — Нет, дорогая, в душ первый я, а ты мне достань чистую рубашку, и другие носки, похоже, нас ожидает торжественный обед. Хотя… — он вспомнил парня, принесшего чемодан, — здесь можно и без носков. Он захохотал и скрылся за дверью ванной комнаты.

Наскоро умывшись после Алекса и натянув чистую футболку, она глянула на себя в зеркало. Ей понравилось то, что она там увидела. Алина себе всегда нравилась. Худенькая, не особо высокая, светлые вьющиеся волосы до плеч (иногда ассиметричная стрижка, это когда было «скучно жить»), светло-серые глаза. Муж говорил, что у нее глаза цвета весеннего льда. На вопрос, почему именно весеннего, отвечал, что вот-вот лед расстает, и останется прозрачная вода. Алина еще раз взглянула на себя. Поправлять было особо нечего, как обычно, чуть тронуть помадой губы, за уши немного духов (торжественный обед!). Готово! Алина вслед за мужем спустилась в сад. Взявшись за руки, они, не торопясь (еще не хватало!), пошли к пруду, разглядывая клумбы, кустарники, деревья и постройки за деревьями.