Нескучно жить - [28]

— А почему в брюках? — крикнула она

— А потому что плавок нет! За ненадобностью. На море я лет двадцать не был, а в горах реки холодные. Могу голым! Это очень похоже на рай. Только Ева из тебя… неподходящая… — раздалось веселое бульканье

— Лучше в брюках! Выходи, все готово!

Не спеша, дурачась и подкалывая друг друга, как старые друзья-приятели, они поужинали. Алина рассказывала про остров.

— Здесь целая цепочка островов. Не знаю, почему дядя выбрал именно этот. А нет, знаю. Вот эта лагуна, там, метров через пятьсот проходят коралловые рифы, поэтому здесь плавать безопасно, можно даже ночью. Акулы сюда не попадают. Никакие суда не смогут причалить. Ну, и вода есть. Свой источник. В скале углубление, в жару, как в пещере, прохладно. А так, да, каменистый, кустарники низкорослые, по нему гулять неинтересно. Мы вон на соседний прыгали, когда прошлый раз здесь отдыхали с мужем. Он крупный, километров двадцать в длину. Там холм высокий, пальмы и кусты, пахнет нагретой листвой, интересно побродить. И вид оттуда с холма… Океан. Нет конца и края. И острова, как на ладони. Один раз видели, как к тому острову яхта причалила. Может, пираты или контрабандисты. Шучу, конечно. А так, от судоходных путей далеко. Про Робинзона ты в точку.

— Давай и мы там побродим? Раз уж у меня сегодня такой чудесный день. Хочу насладиться всем, чем можно.

— Давай. Тогда на холм сначала. Посмотришь на океан. Тебе понравится.

Вид с холма на океан и острова действительно был потрясающим. Небо будто выцветшее, раскаленный воздух, а море наоборот, темное, такое сине-зеленое, с белыми барашками волн. Но насладиться Чеслав не успел. Они услышали глухой вскрик и одновременно посмотрели вниз. Внизу в небольшом заливе на море расплывалось красное пятно, а вокруг пятна кружили две огромные, как показалось Алине, акулы. Из пятна временами показывалась голова и тело в гидрокостюме. Кровь это, — догадалась Алина, — а акулы охотятся.

— Там человек!

Потрясенный, Чеслав повернулся к Алине, но увидел только пустое место там, где она только что стояла. Он быстро развернулся и посмотрел на море. Там не было уже человека в гидрокостюме, вода становилась бледно-розовой, а акулы продолжали кружить. Сзади раздался стон. И Чеслав развернулся на месте в третий раз. Алина, вся мокрая, сидела на земле, держа на коленях голову вытащенного ею из пасти акул человека, и смотрела на Чеслава.

— Ты его вылечишь?

— А что, он еще не умер?

Чеслав шутил, а сам потихоньку, стараясь не навредить, освобождал тело аквалангиста от гидрокостюма. Вдвоем они перевернули его на живот, сняли компактный ранец с аквалангами, такой же компактный рюкзак.

— Живой, и раны не смертельные, кожа страшно распорота, а внутренние органы нет. Артерии повреждены, да, но это мы поправим. Поверни его, дай посмотреть на такого везунчика. Надо же. Если бы не ты… Здесь и сейчас. Его бы сожрали уже.

— А если бы не ты, здесь и сейчас… Он бы уже истек кровью, — подхватила Алина, внимательно следя за перепачканными кровью руками Чеслава.

Он мягко и как-то ласково водил ими по местам, где, из кровавой кашицы, проглядывали разорванные куски тела. Переведя взгляд на лицо «подранка», она рассматривала это лицо и, без стеснения, его мускулистое поджарое тело. Лет около сорока, определила Алина. Наверное, военный, спецназ или что-нибудь морское такое же. Белый. Европеец, пожалуй. Интересно, кто он по национальности, и вообще, кто. В это время «подранок» сильно вздрогнул всем телом, открыл широко глаза и цепко оглядел сначала Чеслава, а потом ее, Алину.

— Кто вы? — четко, по-русски, спросил он, и снова отключился.

— Что он сказал? — не отнимая рук от ран и не повернув головы, спросил Чеслав. Между собой они с Алиной общались по-чешски, а русского он не знал.

— О, Господи! Русский!! Усыпи, усыпи его! И память почисти. Нельзя, чтобы он нас потом вспомнил! У меня уже был такой случай. Бодались в Испании с одним хакером, а я его потом в Москве встретила, лицом к лицу.

— Мир тесен, — задумчиво изрек Чеслав, переходя от живота к ногам русского, — почистить память я не смогу, это фантастика пока еще, я в кино видел. Усыпить пока тоже не могу, мне нужны его рефлексы, реакции сухожилий и нервов, а в сонном состоянии это совсем не то. А ты давай сгоняй пока за водой и чистыми полотенцами, давай, давай, не стой столбом!

Алина принесла полотенца (содрала их с шезлонгов, а было так красиво!), несколько бутылок из-под пива, наполненных водой, захватила пачку бумажных салфеток, на всякий случай. И, пока Чеслав, обмывал и обтирал пациента, решила распотрошить рюкзак, посмотреть, что за русский такой на них свалился! В боковых карманах был паек, емкость с водой и, Алина не удивилась даже, рация! Причем, сухая, значит рабочая. А внутри-и-и… Алина присвистнула, привлекая внимание доктора, внутри рюкзачок был под завязку наполнен различной величины изумрудами.

— Ох, выдохнула Алина, — сколько же здесь! И камни отборные, уж теперь-то я в этом разбираюсь. Вот этот особенно хорош. Вставить его в платину — получится чудное колечко. Она с сожалением посмотрела на красивое мускулистое тело, отмытое Чеславом, вдоль ног и по всему торсу обезображенное рваными розовыми на глазах заживающими рубцами.