— Ну как? Все на месте?
— Все на месте. Но, как-то по-походному. Ты давно здесь живешь? Это твой дом?
— Живу я здесь давно. Лечу больных и раненных в лазарете. Я по миру много путешествовал вначале. Набирался опыта. А когда здесь война началась, я сразу примчался на Балканы. У меня же дар. Я обязан лечить и спасать. Такая судьба. Ну, и лечил, и спасал. А потом эти… мои, как ты говоришь, друзья… Меня разыскали, я спас какого-то у них боевика известного. Перевозили с места на место, пока здесь не осели. Дом сразу дали этот. Так что да, это мой дом. Уже много лет. Я как к ним в плен попал, сразу Николаса вспомнил и его нефрит. Все надеялся, что он меня будет искать и найдет. Другого пути, как от них избавиться, не смог придумать. Пока был свободен, про Николаса и не вспоминал. Как же! Такой дар! Я — почти Бог! Мне никто не нужен! Я все могу сам. А он? Он вспоминал обо мне? После Китая?
— А Николас всю жизнь прожил с чувством вины. Он же вернулся за тобой тогда. Правда, только через три дня. Попрыгал, пока научился своей пластиной управлять. Последнее, что он узнал о тебе, что ты жив и ногу вылечил. И все. Никаких известий за всю жизнь. Он умирает, Чеслав. Я хотела просить тебя, чтобы вы хоть попрощались и простили все друг другу.
Они помолчали.
— А я про него все знаю. Интересовался, да. Известный, богатый, одинокий. Так ты его наследница? А что с ним? Я могу помочь?
— Ему пару месяцев осталось. Так врачи теперь говорят. Раньше год давали. Не знаю, можешь ли помочь. Если можешь-помоги. Рак. Четвертая степень. Неоперабельный.
— Посмотреть надо. Рак лечил. И не один раз. И такой тоже. Но, это не быстро. Недели две надо. Каждый день. По часу. — Он посмотрел на Алину — А ты меня вытащишь отсюда?
— Да хоть сейчас и насовсем! Хочешь, прямо в дом к Николасу?
— Нет, сейчас не надо. У меня есть больные, которых надо вывести из острой стадии, потом они долечатся самостоятельно. И меня, конечно, будут искать. А то, что я чех, знают все. И искать в первую очередь будут в Праге. И, скорее всего, найдут. Это же боевики.
— Ну, устрой себе отпуск. Я закину тебя на необитаемый остров, например, в Индийском океане, там всегда тепло. У меня есть парочка вариантов. Необитаемый остров, со своей ключевой водой, обустроенный для проживания. Поживешь там, пока не уляжется.
— Да уж. А если с тобой или пластиной что-нибудь случится, я останусь на этом острове Робинзоном? Нет, спасибо.
— Значит, не будем думать об этом сегодня, а подумаем об этом завтра! Ты долечиваешь своих острых больных, а пока придумаем, как и что сделать. Насчет острова ты не горячись. Хороший остров. Он мне в наследство достался, от Николаса. Там все обустроено. Жить, спать, готовить, рыбачить, охотиться. Месяц поплаваешь, позагораешь. Я буду к тебе каждый день наведываться. Относить к Николасу на лечение. Да весь мир к твоим ногам!
— Нет, жить на острове не хочу. А вот искупаться… Сто лет на море не был.
— Так давай прямо сейчас? Я слетаю за продуктами, ты дожаришь, наконец, свое мясо. И на остров? Накупаешься, потом к Николасу, потом сюда?
Алина загорелась идеей, но быстро сникла.
— Хотя нет. Проблема в том, что я не могу за один час прыгать больше трех раз, энергии много прыжки забирают. Валюсь спать в самом неподходящем месте. Я и сейчас уже спать хочу.
— А вот здесь я тебе помогу.
Чеслав выключил плиту, накрыл крышкой сковородку и повернулся к Алине.
— Сядь ровно, не бойся ничего.
Он подошел к Алине и положил руки ей на голову, одну на лоб, другую на затылок. И Алина словно провалилась в легкий, освежающий сон. Через мгновение, как ей показалось, она распахнула глаза и уставилась на Чеслава.
— Сколько времени я спала?
— Минут десять.
— Отлично! Будто сутки прошли. Ну, что? Купаться? И свет не забудь потушить.
..Она перенесла его на остров, а сама наведалась в царство Катарины и нагребла две большие сумки с едой, посудой, полотенцами и всякой всячиной. Отправила смс Владу и мужу. Коротко. Все ок. Чтобы не волновались. Потом, когда она с Чеславом вернется в дом к Николасу, она их разбудит и все расскажет. Она будет торжествовать и наслаждаться их восхищением. А пока она сервировала столик на двоих на необитаемом острове с видом на лагуну с небесно-голубой водой. Ей хотелось произвести впечатление на Чеслава. Белые огромные полотенца накинула на шезлонги. Белую накрахмаленную до хруста скатерть на маленький столик. Фужеры и стаканы хрустальные. Кастрюльки из нержавеющей стали с закусками, со специальными подставками. Выложила из сумки сразу запотевшие бутылки с пивом. Крушовица. Они с Алексом любили это пиво. Да все его должны любить. Шикарное такое. Ну вот, все готово, она оглянулась. Где Чеслав? Когда они только оказались здесь, Чеслав стоял, долго зажмурившись, привыкал к яркому свету.
— Не подумал, что здесь день, — он быстро скинул рубашку, разулся, оставшись босиком, открыл бутылку с пивом и, прямо в брюках, зашел в море по пояс, опустился на дно так, что из воды торчала только голова, зажмурил глаза и отпил из бутылки. Алина насмешливо наблюдала за ним, вспоминая, как они с Алексом первый раз здесь «зависли».
