Нескучная жизнь майора Чапаева - [7]

Женька окончательно уснула на переходе из ванной в спальню. Ксения налила в чашки чай и, улыбаясь, выдала мне порцию сахара в «железнодорожной» упаковке. В махровом банном халате было жарковато, но не сидеть же в трусах перед этим длинноногим ангелом в чалме из полотенца. Ну да! Нечаянно обратил внимание на её ноги… А что делать, если тонкий шёлковый халатик, как копирка, передавал все неровности, выпуклости, ложбинки и симметрию её тела? Ну и, конечно, я зажмурился, когда Ксения, потянувшись через стол, наливала в мою чашку чай. Ну, как зажмурился.

— Ой, Андрей, так ты мент? — спросила девушка, глядя мне за спину.

Я обернулся. За моей спиной на стене висело несколько фотографий. Я по форме у входа в Управление. Я с группой захвата и освобождённые заложники. Я с табельным «макаром» сдаю зачёты по стрельбе. Я в камуфляже у горного ручья с группой быстрого реагирования во время командировки в Чечню. Я с Чегеварой на броне «бетера» возвращаюсь с боевой операции.

— Как бы да. Служу в полиции, — ответил я, немного напрягшись.

— Капитан? — посчитала звёздочки на фото Ксения.

— Нет… два года уже как майор, — отхлебнув горячего чая, продолжал отвечать я, с интересом наблюдая за реакцией девушки.

— Ты не думай, у меня с ментами хорошие отношения. Ой, ничего, что я вдруг на «ты»? — улыбнувшись, спросила Ксюша и после моего одобрительного кивка продолжила: — Ну вот, мне в группу как-то девчонок-ППСниц прислали. Я им элементы самозащиты давала. Ну, там — освобождение от захватов, обездвиживание противника. У меня даже грамота от нашего ОВД есть. Показать?

— Не нужно, верю, — улыбнулся я, удовлетворённый лояльностью к моей профессии.

— А я смотрю, ты и на войне был, — кивнула на «чеченские» фото Ксения. — Страшно было?

— Пришлось. В командировку посылали во время второй чеченской компании. А без страха на войне нельзя. На войне нужно бояться. Ты вот что Ксюша… — начал было я говорить прощальные слова на ночь.

— Ой, я сейчас… я быстренько посуду. — вскочив, засуетилась барышня из Ярославля.

— А вот это давай завтра, мне вставать рано, и ты с дороги. Дверь в спальню закрывай, я сегодня храпеть точно буду, — гарантировал я весёлую ночь своей нечаянной квартирантке.

Заснул практически сразу. Перед тем, как погрузиться с головой в сладкие волны сна, я побродил в нём по колено. Безошибочно работала профессиональная зрительная память. Но почему-то работала она как-то избирательно. Несколько раз прокрутил в своём сознании те пять-семь секунд. Это когда Ксения, грациозно наклонившись, наливала мне чай. Медленно наливала.

* * *

Проснулся в холодном поту. Под утро приснился кабинет стоматолога. Будто лежу в кресле, похожем на сидение космонавта. А надо мной парит в необъятном скафандре, преодолевая гравитацию, наш зубной техник из ведомственной поликлиники, Циля Моисеевна. И говорит пискляво-детским голоском Женьки, включая бормашину на повышенные обороты:

— А тебя, правда, Андрюшей зовут?

Телефон, собака! Включил будильник на виброзвонок и положил под подушку, вот он и. Быстро умылся, побрился, но, пробегая мимо спальни, остановился. Дверь была приоткрыта, видно, Женьку ночью выносили… Ну да, не удержался! Обе спали на правом боку в одинаковой позе. Я бы назвал эту позу «бегущие… по простыням!» Какие же они были красивые! Белокурые вьющиеся мелким баранчиком волосы разбросаны по синему полю подушек. Бесконечно длинная нога одной и кругленькая попа в синий горошек другой мило выглядывали из-под простыни. Но долг есть долг. В смысле служебный. Я вырвал из блокнота чистый листок и написал несколько прощальных слов девушкам.

«Рад знакомству. Я уехал на работу. Будете уходить, просто хлопните дверью.

Женька, не ходи по проезжей части. Андрей».

Потом достал из кошелька две тысячерублёвых купюры, свою визитку и положил на записку.

Мой личный состав

На стоянке возле ОВД «Новокузнецкое» моё место оказалось занятым. Нагло и, я бы даже сказал, бесцеремонно его занимал чёрный «мерседес» с синими служебными номерами. Пришлось оставить своего «барсика» чёрт знает где, между машин «пепсов». На небольшом плацу, вяло шевелясь и зевая, стояло несколько экипажей из роты ППС, вернее заступающие на дежурство. А перед строем, заложив руки за спину (так он казался самому себе более значительным), прохаживался и. о. командира роты ППС капитан Кошкин. Константин дрючил своих мужиков. Для профилактики. Проходя мимо Кошкина, я тихо позвал:

— Кись-кись-кись…

— Гы-гы-гы… — шатнуло строй от нахлынувшего чувства юмора.

— Проходи, Чапай, проходи. — зло цыкнул Кошкин, болезненно переживая за свой авторитет.

Расписываясь в журнале у дежурного за полученные сводки и почту за выходные, я раздражённо спросил:

— А что за борзый «мерс» на моём месте?

— «Гестапо»! — прошипел громким шёпотом дежурный. — Полковник и майор. Приехали и сразу к шефу попёрлись.

Интересно девки пляшут! Понедельник — и сразу такое. В моём отделении все уже были на месте. «Все» — это трое моих подчинённых, в настоящее время сидящих на своих затёртых креслах и сосредоточенно дующих в кружки с горячим кофе. У нас в отделе сотрудников моего небольшого подразделения называли «чапаевцами». Но это им даже нравилось. Представлю, пожалуй.