Несчастный случай - [29]

— Давай подъезжай ко входу в зоопарк через час. Успеешь? — спросила Наташа.

Аня бросила взгляд на стенные часы.

— В пятнадцать ноль-ноль, — уточнила она и опустила трубку. Умыться, одеться, немного прогреть мотор.

Через час ровно Аня стояла под чугунными воротами зоопарка. К ней в своей обычной манере, перебегая улицу на красный свет, спешила Наташа.

Сегодня Аня впервые не спросила у подруги, как поживает Алик.

День выдался будний, поэтому в кассе они взяли билеты без всякой очереди.

— Ну что, сначала полюбуемся на обезьян? — спросила Наташа.

— Нет, — Аня была непреклонна, — прямиком к жирафам и к их очаровательным рожкам.

Наташа пожала плечами, и они, минуя ворота, по пустынным дорожкам отправились в глубину парка. Указатель с нарисованным на нем силуэтом жирафа направил их прямо, затем налево. Они шагали быстро и молча, словно предметом их спора было что-то сверхважное, а от его исхода зависела как минимум жизнь на земле.

Добравшись до вольера с табличкой «Жираф», они остановились прямо перед прутьями решетки. Посмотрели друг на друга, снова заглянули внутрь. И расхохотались.

Вольер жирафа был пуст.

— Может быть, он спит? — предположила Аня. — Или вольер на ремонте.

Наташа прислонилась спиной к решетке и держалась за живот, изнемогая от смеха.

— Ты договорилась со смотрителями? — предположила Аня. — Чтобы они спрятали жирафа от меня. И обещала им за это долю. Я угадала?

— Ага, — с трудом выговорила сквозь смех Наташа, — половину порции мороженого.

— Ничего, отложим наш спор до лучших времен. А пока идем посмотрим на обезьян.

И они побрели по дорожкам парка наугад. Воздух здесь внутри казался теплее, чем в городе, ветра не было. Пахло влажной шерстью животных и продуктами их жизнедеятельности. Так пахнет в зоопарке, в цирке, на ферме. Это запах природы, которой человек отвел специально огороженное место.

Во многих вольерах было пусто — зимой теплолюбивые животные предпочитали спать в закрытых помещениях. Тигры, львы, слоны, носороги не высовывали из-за дверей носа. Зато целых две лошади Пржевальского — одна маленькая, вторая большая — замерли перед подругами, тыкаясь носами в прутья, протискивая морды сквозь них, когда Наташа достала из кармана сладкую булку.

— Животных кормить запрещено, — напомнила Аня Наташе, но та только махнула рукой.

— Посмотри, как они клянчат, бедные.

Наташа разломила булку пополам и просунула оба куска внутрь вольера.

Большая лошадь Пржевальского схватила оба куска и, не обращая внимания на маленькую подругу, собралась было уйти с добычей в пасти. Но Наташа выхватила часть булки, шлепнула жадину по морде и сунула отобранный кусок маленькой — восстановила справедливость.

— Вот так. — Наташа отряхнула руки и повернулась с довольным лицом к Ане.

Аня вспомнила о тайной цели этой встречи.

— Ты ходила на последнюю встречу выпускников нашего курса? — спросила она.

— Ни на последнюю, ни на предпоследнюю. А почему ты спрашиваешь?

Аня пожала плечами. Открывать карты перед Наташей она пока не собиралась.

— Просто перебирала старые фотоснимки, вспоминала разные смешные случаи.

— А ты вспоминала, что меня выгоняли раз десять — одну-единственную на весь курс? — В голосе Наташи зазвенела неожиданная обида. — Что я была кем-то вроде факультетской дурочки? Что я сдавала экзамены с третьего раза, на тройку, списывая с твоих шпаргалок. Я видеть не хочу всех этих великих химиков. Университет я закончила, диплом получила — родители мои остались довольны. А теперь я переводчик, гуманитарий. Мне с ними, знаешь ли, не о чем за рюмкой дешевой водки болтать.

— А я, по-твоему, кто? — опешила Аня. — Хоть я и не пью дешевой водки.

— Однако ты не очень-то часто посещаешь эту вечеринку в первую субботу февраля.

Наташа раскраснелась, ускорила шаг. Аня не могла и предположить, какую чувствительную струну задела. Никогда раньше Наташа не признавалась, что ненавидит свои студенческие годы и все, что с ними связано.

— Извини, — попробовала успокоить ее Аня, — я не знала, что тебе так неприятны наши общие воспоминания.

Но Наташа была права хотя бы в том, что Аня и сама не выказывает жажды встретиться со свидетелями своей ранней юности. Но здесь было все просто — прошлое всегда казалось Ане хуже настоящего и будущего. Прошлое приходило к ней только в виде ошибок, поражений, неловких фраз, двусмысленных ситуаций.

Такая странная особенность была у Аниной памяти. Она могла бы назвать себя злопамятной — плохое она помнила дольше, хорошее забывала быстрее. Но не по злому специальному умыслу — воспоминания о плохом мучили ее, изводили. Теряя над собой контроль и рискуя привлечь праздное любопытство соседей по лифту или вагону метро, Аня могла застонать в общественном месте, чтобы избавиться от какого-нибудь глупого, случайного, бессмысленного диалога, навязчиво всплывшего в памяти.

Например, ссоры с Толиком. Аня прокручивала их в голове по сотне раз, подыскивая более удачные, обидные, злые варианты своих ответов. Пока не спохватывалась и не краснела от стыда.

Аня хотела что-то переспросить у Наташи, что-то уточнить, но вопрос ускользнул. Чтобы позже всплыть в памяти изнуряюще неприятной подробностью.