Несчастный случай - [17]

Лариса достала откуда-то водку, закуски. Постелила чистую скатерть на стол.

Не успела Аня согреться после кладбища, как за столом уже сидело человек десять. Аня узнала только одного из них — того самого молчаливого автослесаря, который был здесь на ее дне рождения.

Должно быть, это все друзья Толика, думала Аня. Со своего места она наблюдала, как открывается входная дверь, впуская все новых гостей. Она и не подозревала, что Толик так популярен.

Когда за столом запели песню про «мороз-мороз», Лариса начала аккуратно выставлять гостей — по одному, парами. Она справилась за двадцать минут. На лице ее играла странная довольная улыбка, и выглядела она настоящей жрицей смерти. У Ани было отвратительно и пусто на душе.

— Как у вас все ловко получается. Я так благодарна вам. — Аня попыталась улыбнуться Ларисе, но улыбка вышла жалкой и ненатуральной.

Лариса не ответила. Она была занята тем, что подкрашивала алой помадой тонкие бескровные губы, стоя у зеркала в прихожей.

— Вы так молоды, — попробовала Аня еще раз, — а уже так…

— Так опытна, вы хотите сказать? — Лариса посмотрела на Аню искоса. — У меня действительно большой опыт разнообразных семейных отношений. Двое детей на руках.

Лариса надела пальто.

— Вы уходите? — спросила Аня, только чтобы нарушить тягостное молчание.

— Ухожу. Я остановилась в гостинице на другом конце города.

— Зачем вам ехать в гостиницу? — удивилась Аня. Обычная человеческая благодарность требовала от Ани проявить гостеприимство. — Послушайте, Лариса. Уже поздно, вы устали. Оставайтесь здесь.

— Где угодно, только не здесь. — Лариса посмотрела на Аню долгим насмешливым взглядом.

— Но почему? — изумилась Аня. — Мы ведь родственники.

Лицо Ларисы исказила гримаса раздражения.

— Настала пора раскрыть тебе тайну, дорогая родственница. Толик — не брат мне.

— Как то есть?

— А вот так. Мы были любовниками. — На лице Ларисы засияла торжествующая улыбка, настолько неуместная, что Аню снова начало мутить.

— Значит, вы не сестра Толику?

— Ну, уж если он мне не брат… Ты необыкновенно догадлива.

Минутный ступор сменился у Ани истерическим весельем. Она прислонилась к стене и засмеялась.

Лариса не ожидала подобной реакции. Она скорчила недовольную гримасу. Было видно, что ей хотелось игры страстей, скандала, может быть, даже драки, как будто такое завершение их знакомства послужило бы ей наградой за хлопоты, компенсацией за потерю любовника.

Лариса бросила свое пальто из искусственного каракуля на пол и мимо смеющейся Ани вернулась назад в гостиную, где еще не убраны были следы поминального пиршества, так тщательно Ларисой приготовленного.

В своем вызывающе черном, с покрасневшими глазами на белом как мука лице и ярко-алыми узкими губами, Лариса уселась на диван, и напротив — Аня в светло-сером деловом костюмчике, цветном шарфике, с нестираемой улыбкой. Аня ненавидела похоронные условности и назло неизвестно кому оделась так, словно был обычный рабочий день.

— Но ведь у вас семья. — Аня продолжала говорить Ларисе «вы», а та упорствовала в своем «ты».

— Это у тебя, так сказать, семья. Была.

— А дети… — осторожно спросила Аня, боясь догадаться, каков будет ответ.

— Он мог бы стать для них хорошим отцом. Это еще разобраться нужно, кто из нас вдова, а кто…

— Сестра, — закончила за Ларису Аня. Она с облегчением узнала, что ее муж — не отец детям Ларисы. Дети усложнили бы ситуацию до невозможности.

Она налила в два бокала водки. В свой плеснула еще и тоника. Лариса выпила залпом, не разбавляя и не закусывая, и стянула с головы черный платок. Под ним оказались жидкие бесцветные волосы.

Кем нельзя было назвать Ларису, так это красавицей — узкие губы, нос небольшой картофелиной, близко посаженные глаза. Что в ней привлекало Толика?

Аня не могла не признать, что от Ларисы исходила особая энергия. Даже Аню тянуло довериться ей. Невыразительные кроличьи глазки «сестры» источали взгляд женщины-вамп. А может, это была просто энергия нерастраченной жизненной силы или черная, бьющая через край энергия, почерпнутая из «мистических учений», кровь из горла бьющегося в предсмертной судороге черного петуха?

Кто в сравнении с Ларисой Аня со всеми ее парикмахерами и косметологами? Уставшая, занятая, равнодушная средних лет белка в колесе. Жизнь Ани уютна, комфортна, но, приходится признать, однообразна, пресна до тошноты, как несоленая манная каша. Каждый день одно и то же, никаких секретов, приключений, высоких целей и военных тайн, ради которых можно пожертвовать если не всей жизнью, то хотя бы ее днем. Ничего, что может помешать белке с равномерной скоростью бежать по замкнутому кругу.

О сестре Ларисе, любимой сестре, которая нуждается в его помощи и защите, Толик толковал Ане чуть ли не с первого года их брака. Приворожила она его, что ли?

Укладывая чемодан мужа не реже раза в месяц, Аня не забывала о гостинцах для бедной сестрицы с двумя малютками. Фрукты, икра, сладости, детское питание. Давать наличные Толику Аня не решалась, боясь, что деньги он просто-напросто пропьет.

Сестра оказалась любовницей. «Ну и дура же я была», — думала Аня и злилась на себя.

Неожиданное открытие придало наконец ей равновесие. Она снова почувствовала себя живым человеком, над которым смеется судьба.