Несбывшееся пророчество - [76]

Совет не пришел в восторг от того, что командующий, правительница и верховный судья намерены одновременно покинуть княжество. Тем более, что времена все еще стояли смутные. Громадная империя Непобедимого трещала по всем швам. Пока до крупной драчки не дошло, арканские наместники спешно укрепляли полученные от Эдаргена наделы. Но рано или поздно кто-то из них решит перекроить границы, и кто сказал, что этим кем-то не будет тот же Вейл? Рассказы об исчезающей мане пугали вранских министров куда меньше, чем опасное соседство Урфии или воинственного Брадизана. Но Мирра особенно настаивала на скорейшем отплытии. Заявила, что не сможет уснуть спокойно, пока Мир («А значит, и Вран, господа магистраты!») в опасности. На самом деле она хотела быть подальше от Совета в тот час, когда им станет известно о воскрешении Эдаргена. Гарантий, что король не станет трепаться о том, где был все это время, не было никаких. Так что, когда эта история всплывет на поверхность, ведьма предпочитала находиться где-нибудь в море. Рано или поздно, конечно, придется объясниться, но если выбирать из двух зол, она предпочитала «поздно».

Корабль Хаэлнира ждал их в Мелузельской бухте, команда к приезду хозяина и его спутников должна была запастись провиантом и снаряжением до самой Земли Ола. Последняя четверть лета носила поэтическое название – месяц грез. По времени он почти совпадал с готтарским призрачным сезоном. Штормы в Пелосском море брали короткую паузу, чтобы разыграться с новой силой в преддверии зимы.

Мелузельский глава, едва стало известно о разгроме Эдаргена, вновь объявил свой город свободным портом, запрет на колдовство отпал сам собой, хотя так и остался строкой в городском уложении. Вранская делегация пересекла мелузельские земли без приключений и благополучно погрузилась на корабль. На следующий же день с утренним попутным бризом корабль вышел из гавани.

Хаэлнира было не оторвать от штурвала. Он даже в каюту спускался, только чтобы умыться и переодеться. Змей избытком любви к морю не страдал и, раз погода позволяла, продрых в гамаке большую часть суток. Вечером он вышел на палубу полюбоваться на красный закат.

– Завтра будет ветрено, – заметил замершему на мостике эльфу.

– Хорошо бы разразилась буря… – мечтательно протянул тот.

Дракон покосился удивленно:

– Ну ты даешь!

– Я понимаю, это эгоистично, но когда еще удастся вот так поплавать? Тебе, конечно, все такое приелось: ветер, наполняющий паруса, словно крылья, борьба один на один с океаном, соленые брызги в лицо!..

– Да уж. Несколько недель назад, когда мы вышли из Люцинарской бухты, я тоже умилялся парусами и закатами. Но, проплавав пару седмиц вчеловечьем облике на такой вот деревянной посудине, начинаешь особенно ценить дарованные Создателем преимущества. Если бы до Черного континента можно было долететь в один присест, я наплевал бы на условности и явился к охотникам в виде ящера.

– А я всегда хотел оказаться на корабле посреди бескрайней водной пустыни! Слушать пение ветра вснастях…

– Мирре не рассказывай, – посоветовал дракон.

– Она не любит море? – сбился с мечтательного настроя командующий.

– Она не любит качку. – Змей зевнул. – Пошли ужинать, – предложил он, – налюбуешься еще своим океаном.

Но эльф отказался. Во-первых, он действительно не успел еще пресытиться открытым морем. Во-вторых, последние дни стал замечать, что испытывает странное тянущее чувство при виде довольной Мирры в обществе супруга. Конечно, это не могло быть ревностью – ведь он искренне желал им обоим счастья. Потом, как можно ревновать замужнюю женщину? Хаэлнир еще не сумел в этом разобраться, но решил наказать себя временным отлучением от друзей. Всю ночь он провел на палубе, следя за светящейся стрелкой компаса и любуясь россыпью звезд в небе. В конце лета они сияли особенно ярко. Врата Эреи вырастали справа прямо из моря. Легко было поверить в легенду, что сбившиеся с пути корабли, проплыв под аркой, оказываются в призрачных водах, где никогда не дует ветер и парусам больше не вынести несчастных скитальцев к родным берегам.

Утром на мостике вновь появился ГАсдрубал.

– Ты решил всю дорогу не спать? – осведомился он.

– Ты не представляешь, – смущенно улыбнулся эльф, – как долго я мечтал об этом. Когда стало ясно, что военной академии не миновать, я хотел стать морским капитаном, охранять устье Иниссы от флибустьеров…

– Чего же не стал?

– Отец решил – мне больше подходит пустыня. Зато я получил бесценный опыт в Приграничье. Ну а потом война, Совет… Еще никогда я не чувствовал себя таким свободным!

Змей покосился на друга. Он знал его историю и только поражался, как у того хватало терпения выносить отдельных членов своей семьи, да еще и говорить о них с уважением. Если бы ему, дракону, отец… Впрочем, для эльфов клан – это святое, и он не собирался задевать чувства приятеля, критикуя его сородичей.

Остаток путешествия до Черного континента прошел так же скучно, как и его начало. Хаэлнир мечтал о шторме, но в угоду Мирре не стал даже добавлять ветра в паруса. В рассчитанный срок корабль бросил якорь у черных берегов. На этот раз они не скрывались, и судно стояло в самом порту Города звездных охотников.