Несбывшееся пророчество - [74]

Словно в подтверждение, Хаген вежливо кашлянул:

– У меня в разъезде парень, он бывал по тусторону Мурра. Говорит, это похоже на сухую мертвянку. Что скажете, доктор?

– Совсем не похоже, – покачал тот головой. – Но все равно следует все хорошенько проверить. Можете определить, откуда этот воин? – кивнул на лежащего.

Капитан пожал плечами:

– С ходу и не скажешь. Ни куртки, ни камзола на нем не было. Рубаха обычная, хотя и недешевая, такие половина ратников носит, а палатка – простая солдатская. По всему – арканский десятник, а может, и союзник, кто их, чужеземцев, разберет?

Кастор почти не сомневался, что последняя часть фразы к нему не относится. Ведь он теперь вранец.

Тело в палатке очерчивала жирная черная линия. Лекарь встал на четвереньки и прошелся вдоль черты, едва не касаясь земли носом. Правая рука «подкопченного» сжимала лист дорогой арканской бумаги. Столл извлек из сумки-скатки длинный серебряный пинцет, тихонько потянул за край листа. Бумага, словно шелковая, выскользнула из скрюченных пальцев. Лист был совершенно чист.

– Странно, – пробормотал себе под нос знахарь, – я был уверен, что здесь не обошлось без заклинания.

Он аккуратно вложил бумагу в один из карманов сумки. Потом последовал уже подробный осмотр тела. Медик безбоязненно оттянул у «трупа» веки, осторожно прощупал шею и грудь.

– Странно, – произнес уже громко. – Ни пульса, ни дыхания как будто… И все-таки, все-таки… Отнесем-ка его ко мне домой, ребята. Готов поручиться, – добавил он, глядя, как недовольно двигает подбородком Хаген, – что никакая это не заразная болезнь! Это заклятие на смерть, только очень мудреное.

– Вроде арканцы колдовством не балуются, – с сомнением заметил капитан.

Столл пожал плечами, поднимаясь.

– И тем не менее. Говорю вам, капитан, отнесем беднягу ко мне домой. Может, он еще и оклемается, когда заклятие спадет.

– Охота вам время на вражину тратить! Раз это не зараза, так и пусть бы валялся себе до похоронной команды… – все так же недовольно пробурчал вояка. Однако велел своим парням соорудить носилки. Когда те были готовы, Кастор и один из солдат подняли усохшее тело. На полу под ним обнаружилось невзрачное кольцо с плоским черным камнем. Хаген протянул было руку.

– Стойте!

Капитан замер, согнувшись в неудобной позе: одна рука на весу, правая нога согнута, левая – отставлена.

– Я же говорю, «наш приятель» пострадал от заклятия. Как знать, может, он как раз примерял это самое кольцо…

Вранец поспешно отдернул руку.

– Предупреждать надо, доктор! – буркнул сердито.

Столл снова вооружился длинным пинцетом, поднял колечко с пола, опустил в специальную свинцовую коробочку.

Обратный путь он проделал пешком, сопровождая двух спешенных конников, тащивших чужака на растянутом меж копьями войлоке. По бокам ехали остальные воины разъезда.

«Находку» взгромоздили на лекарский стол посреди лаборатории Кастора. После чего Хаген и его люди быстренько ретировались, видимо, из опасения, что въедливый доктор найдет им еще какую-нибудь работу. Лекарь натянул тонкие кожаные перчатки, осторожно снял с незнакомца одежду, тщательно осматривая и перетряхивая каждую вещь. Как часто бывает у арканцев, на этом не было ни амулета, ни наколки с охранным знаком. Вообще ни в одежде, ни на теле не обнаружилось ничего подозрительного. Пуговицы пришиты обычными нитями, а не заговоренным волосом. Пояс из целой полоски воловьей кожи, так что вплести волшебный шнурок некуда. Одним словом, ни-че-го. Но отсутствие даже несерьезной царапины на теле говорило, что диагноз поставлен верно – мужика «свели в могилу» колдовством. Закончив с одеждой и ее хозяином, Кастор вернулся к подозрительному листу и серенькому колечку. Последнее было извлечено из коробочки и тщательно осмотрено сквозь лупу. Черная каменная пластинка окаймлялась серебряным ободком, а тот, в свою очередь, крепился к серебряному же обручу. С внутренней стороны на камне виднелись мельчайшие гравированные буквицы. – Вот это уже интересно! – Столл поднес колечко к самой свече, на улице начало смеркаться. Каэттанские руны, сплетаясь, образовывали сложный защитный узор. Кольцо не несло опасности, напротив, оно предохраняло владельца от магии. Лекарь никогда не видел столь искусно созданного заклинания. Он вернул колечко в Свинцовый сундучок.

Оставалась бумага. Доктор поднес ее пинцетом к пламени свечи – на глянцевом листе ничего не проявилось. Произнес «формулу откровения», способную открыть почти любую тайнопись, лист остался девственно чист. Тогда он уложил его на серебряный поднос, обставился баночками с магическими зельями и принялся по очереди испытывать на арканской бумаге их действие.

Наступила ночь. Ни один из опытов не дал результата. Напоследок, как раз перед тем, как плюнуть на все и пойти спать, Кастор посыпал лист порошком, проявляющим кровь. Он уже и не надеялся ничего увидеть, поэтому сразу отвернулся и только краем глаза вдруг отметил некое изменение… На листе одна за другой начали проявляться буквы: «Я, Верлейн Седой, Председатель Совета Девяти…» Столл поспешно придвинул бумагу к свече: одни слова оставались видны, только тускнели, другие расплывались в нечитаемые дорожки или исчезали вовсе. В нижней части листа змеился длинный кровавый росчерк, под воздействием магической смеси он становился коричневым, черным, потом серым. Лекарю показалось, будто линии строчек и росчерка сложились в силуэт, отдаленно напоминающий скелет рептилии. За спиной что-то неприятно застрекотало, доктор обернулся к лабораторному столу. Пламя зажженных свечей не могло разогнать мрак во всей комнате, но и того, что было, хватило, чтобы высветить страшненькую членистоногую тварь, впившуюся в жертву. Длинное тело многоножки обвивало шею неизвестного арканца, увенчанный жалом хвост спускался вдоль туловища до самых колен. Сколопендра подняла голову с неприятно двигающимися желваками челюстей, хитиновые пластинки на хвосте затряслись, издавая характерное пощелкивание. Тварь приготовилась к броску. От испуга и неожиданности доктор выпустил лист, и тот спланировал прямиком в пламя. Тонкая бумага мгновенно пошла черными дырами. Мерзкая многоножка в броске начала распадаться коричневой трухой, еще пара мгновений – и на столе рядом со свечой остались лишь кучки пепла. И очень похожий, только коричневый, «след» вел по полу от лабораторного стола к Кастору.