Нерожденный (Рождество Слотера) - [11]

- Утбурд, - Сет выплюнул слово, как кусок червивого яблока.

- Ут... о чем ты вообще говоришь?

- Все вопросы потом. Сейчас нужно действовать. Слушайте сюда, граф. Всех слуг - вон из особняка, здесь не должно остаться ни одной души. Графиня - вы уедете вместе с ними.

- Я не оставлю с вами свою дочь! - вскинулась леди Сесилия, но муж осадил ее негромким окриком.

- У вас есть личная дружина, граф?

- Что? А... вы о людях с оружием. У меня нет врагов, но я содержу трех отставных солдат для защиты имущества. Они ночуют в пристрое к конюшне, это на заднем дворе.

- Это хорошо. Выставите их по периметру особняка. На всякий случай пусть никого не пропускают внутрь, даже городскую стражу - разве только заявятся Псы правосудия. Это понятно? Тогда чего вы стоите? Все, все, граф! Вниз! Командуйте! Отдавайте распоряжения!

Попав, наконец, в свою стихию, Сет излучал уверенность и энергию; воздух вокруг него едва не искрился.

- Графиня, прежде, чем вы покинете дом - пройдите в комнату дочери, по возможности успокойте ее, а затем велите одеться, спустится вниз, в холл и во всем подчиняться моим указаниям. Иоганн, доктор Шу - встретите девушку и проводите. Большая просьба, будьте очень внимательны и крайне осторожны. Ступайте твердо, держитесь за перила, глядите по сторонам. Постарайтесь не свалиться с лестницы и не удавиться, случайно обернув шею, шнурком от портьеры. И веселей, мессиры, веселей! Нас ожидает та еще ночка!

Дом опустел в менее чем за десять минут. Сет никому - и в первую очередь леди Сесилии - не позволял долго копаться. Рычал, покрикивал, топал ножищами и размахивал руками. Фактически все распоряжения отдал он, граф лишь таскался за ним, убитый горем, и подтверждал приказы кивком головы и невнятным бормотанием.

Наемники Бенедикта, поднятые из теплых постелей, чтобы быть отправленными в ночь, холод и снег, принялись было ворчать, но едва завидев, от кого исходят команды, прониклись величайшим энтузиазмом. Они умчались нести ночное дежурство, буквально выпрыгивая из сапог.

А там, наконец, появилась и виновница переполоха. Олетта Уоррик - симпатичная пятнадцатилетняя девчушка с мило вздернутым носиком и волнистыми волосами цвета темного шоколада. Она спустилась на первый этаж и теперь, как велено, терпеливо ожидала в холле, сама, не зная, чего.

Незнакомцы, общая суета, подавленные родители и слуги, спешно покидающие дом, сбивали ее с толку, а страшный великан, рычащий на всех, даже на отца, пугал до дрожи в коленках.

- Все будет хорошо, Олетта, - сказал я, пытаясь ободрить девочку.

- Дядя Иоганн, - дочь моего старого товарища едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. - Что происходит, дядя Иоганн? Мы впали в немилость? Нашу семью высылают из Ура? Папа в чем-то провинился перед короной?

- Нет, милая. Все обстоит... несколько иначе.

Пока я подбирал нужные слова, Олетта увидела через распахнутые двери, как к парадному входу идет ее мать, уже накинувшая на плечи теплую меховую мантилью с капюшоном.

- Мама!

- Олетта!

Девушка ринулась к леди Сесилии, и мне пришлось помешать ей, схватив за талию, а Сет буквально вытолкал за порог графиню, которая остановилась и протянула к дочери руки.

- Граф, проводите супругу и сразу назад. Вы мне еще потребуетесь.

Он захлопнул дверь и, повернувшись, двинулся к нам: огромный, весь в жутких шрамах, темный и страшный.

- Что вы делаете! Отпустите! - Олетта билась в моих руках. - Мама! Мама!..

- Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, - раскатистым речетативом загремел Сет на каноническом языке тяжело печатая шаги и надвигаясь на нас, точно злой рок. - Omnis beliali potestas, omnis incursio infernalis adversarii...

- Мама! Мамочка! Ма... папаааа!..

- Omnis legio, omnis congregatio et secta daemonica...

- Ой... Ой, больно... ой-ой-ой...

Девушка переломилась пополам, держась за живот, и я невольно отпустил ее. Олетта упала на колени, плача и причитая. Сет резко оборвал формулу экзорцизма.

- Тише, дитя. Никто не хочет причинить тебе вреда.

Дочь Бенедикта повернула к нему заплаканное лицо.

- Кто вы такой? Что вы делаете в доме моего отца? Убирайтесь! Убирайтесь или пожалеете!

- Олетта, я...

- Вы все пожалеете! - кричала девушка, тыча поочередно пальцем в охотника, меня и доктора. - Пожалеете, как та плохая женщина, что пыталась заставить меня пить ядовитые отвары!

Рядом раздался хруст. Сет вздрогнул.

- Осторожно, Тавик!

Я обернулся - как раз вовремя, чтобы увидеть, как протез бакалавра вдруг переломился ровно посередине, и сам он драматически медленно заваливается на спину, беспомощно размахивая руками, в попытках удержать равновесие. Время вдруг замерло и все происходящее словно погрузилось в прозрачную и густую патоку.

Слотер рванул через всю залу, покрывая гигантскими скачками чуть не по десять футов за раз, но он был слишком далеко и не успевал, никак не успевал...

Успел я.

Доктор находился от меня всего в трех шагах, и пусть я чуть замешкался поначалу, все же до конца не сплоховал. Сказать по правде, я до сих пор удивляюсь проворству, с каким прыгнул в сторону маленького бакалавра медицины.

Врачи говорят, в критических ситуациях в нашем организме высвобождаются некие особые гуморы, сообщающие чреслам самых обычных людей невероятное проворство и силу. Склонен этому верить. Обычно я по часу в день упражняюсь со шпагой, но такой скорости реакций не демонстрировал никогда прежде.