Нерождённый 3 - [14]

Хинун пока не объявили войну мне?

Нет, пока нет.

Но это не повод, чтобы я не нанёс первый удар. Пусть даже сама мысль о том, чтобы зайти на мою территорию, станет опасной для моих врагов.

Глава 5

Я успеваю пройти только половину аллеи к дому Тринити, когда навстречу, заставляя лепестки сакуры на камнях ожить, срывается большая белая бабочка. И эта бабочка — Алиса в коротком белоснежном платьице. Бросается мне на шею и замирает так.

— Папе лучше! — сообщает она, наконец, щекоча мне ухо своими прохладными губами.

— Намного лучше? — уточняю я.

— Да! Намного! — она кивает головой, но выпускать меня из своих объятий не торопится.

— Немного поцелуев? — догадываюсь я.

— Ага, — она снова кивает и прилипает к моим губам своими, а я опускаю свои руки, которыми держал талию девушки чуть ниже и чувствую под пальцами упругую округлость попы. Алиса вздрагивает и прижимается ко мне.

— Самое время проведать папу, — напоминаю я.

— Да, — она отрывается от моих губ, поднимает своё личико и заглядывает мне в глаза, словно разыскивая там что-то. — Ну еще один ма-аленький поцелуй, ладно?!

— Совсем обычный поцелуй, — строго говорю я.

— Да, — она делает лицо послушной ученицы.

— В губы, — я добавлю я. — Только в губы.

— Ты такой строгий. Мне нравится, — она прижимается ко мне сильнее и я чувствую её жар там… внизу. — Будь со мной построже, я буду послушной девочкой.

* * *

Я ожидаю увидеть Тринити в той самой комнате где и оставил его несколько часов назад, но в ней пусто. И даже от крови на полу следов не осталось.

— Он лечится эфиром, — говорит Алиса, которая, конечно же, последовала за мной, и теперь стоит рядом не выпуская моих пальцев из своих.

— Эфиром? — с удивлением смотрю на неё.

— Идём, покажу, — она тащит меня к лестнице на второй этаж, перед ней отпускает и легко, почти невесомо, порхает со ступени на ступень, отчего полы её короткого платья играют сами с собой… и со мной — приоткрывая на мгновение узкие белоснежные трусики.

И правда бабочка.

Очень соблазнительная бабочка.

Лестница заканчивается, а наш с Алисой путь — нет.

Оказывается, в одной из дальних комнат этого странного дома есть и еще одна лестница, уже совсем другая. Бронзовая, винтовая, с огромными литыми набалдашниками на перилах и тонкой гравировкой на ступенях. По ней поднимаемся на просторный чистенький и очень уютный чердак, даже не чердак, а целый этаж, просто пустующий за ненадобностью — дом слишком огромен для двоих его обитателей. Самая большая из комнат заканчивается огромными, от пола до потолка, окнами ведущими на широкий балкон.

Это даже не балкон, а просторная терраса с парой деревянный лавочек, изящными столиком с витыми ножками, вазонами с цветами и Тринити повисшим прямо воздухе.

То, что он висит, а не грохается на доски пола, выглядит довольно таки странно, пока я не замечаю тонкие золотые, словно живые, нити струящиеся под телом отца Алисы.

— И кто устроил это волшебство? — уточняю, показывая на золотое ложе баюкающее Тринити.

— Врач. Тот самый, — отвечает Алиса. — И, кстати, он просил поблагодарить тебя — сказал, что если бы не ты — папы уже не было бы в живых.

В этот момент по её лицу пробегает тень.

— Глупости. Он слишком силён, чтобы так легко умирать, — я касаюсь её руки, а потом подхожу к Тринити ближе.

— Как оно? — показываю взглядом на сердце.

— Тебе виднее, — он пробует улыбаться, но тут же кривится от боли. — Говорят, ты трогал его.

— Да. И оно не собиралось сдаваться. Ты молодец!

— Я как старая опытная трехлапая одноухая хидо из пустошей, — со второго раза у Тринити получается улыбнуться. — Жива, но непонятно почему.

— Потому что старая и опытная, — усмехаюсь я, и подхожу ближе

— Ты с плохими вестями, партнёр? — он тянет мне руку.

Пожимаю осторожно, наблюдая как закачалось тело Тринити в нитях эфира.

— Нет, только отличные новости, партнёр.

— Скажи же мне их скорее, — он пробуется повернуться на бок, так чтобы было удобнее слушать меня, но нити, с виду такие хрупкие, удерживают его.

— Впереди война со всем миром, — говорю я.

— Неплохо, — тонкие губы Тринити растягиваются в улыбке. — Есть еще хорошие новости?

— Да. И много.

— Ну, тогда присаживайся, Линда принесёт тебе чай…. Если Алиса не забыла напомнить ей об этом.

— Не забыла, папа, — Алиса наклоняется и чмокает отца в небритую щёку.

Линда? Это служанка? Судя по имени и она пришла в эти земли вместе с Тринити.

Мы усаживаемся на скамейку рядом со столиком и молчим, разглядывая хозяина дома. Молчим пока не появляется Линда с чаем и круассанами.

Круассанами?

Впервые вижу их в этом мире.

— Начнёшь с самого интересного? — торопит меня Тринити — его явно сжигает любопытство. Он уже отказался от своей задумки перевернуться на бок, и теперь просто косит на меня свои хитрые глаза опытного, повидавшего жизнь волка.

— Да. На горизонте уже видны корабли, — говорю я. — Наши корабли. И совсем скоро они будут здесь.

Я вдруг вижу тревогу в глазах Алисы — она уже поняла, что впереди большие перемены в жизни.

— Наши планы немного изменились, — продолжаю я. — Как только корабли прибудут, нужно будет погрузить на них всё что, только можно забрать. Весь завод до последнего винтика и все материалы до последнего клочка кожи.