Нерождённый 3 - [13]

Мозг завода.

Вот только Гото вряд ли ждёт меня.

— Подойди, — беззлобно командует добродушный охранник.

Делаю несколько шагов и замираю перед ним. Перед ним и его товарищем.

— А лицо почему прячешь? — спрашивает он. Улыбка… мне нравится его улыбка. Кажется, сегодня он радуется миру и всему, что в нём происходит.

— Не прячу. Ветер, — я поправляю капюшон так, чтобы он больше не закрывал лицо.

— Молодец, — он хлопает меня по плечу и показывает на то самое здание. — Господин Гото там. Будь с ним почтительным, парень — он большой человек.

Да, во всех смыслах большой — мысленно соглашаюсь я.

Я уже отворачиваюсь, уже делаю первый шаг, когда охранник трогает меня за плечо.

— Что это? — он показывает на свежую кровь на моём рукаве.

Ответа он уже не ждёт, а ждёт пока лезвие ножа доберется до его сердца. Смотрит на меня удивлённо, а потом переводит взгляд на рукоять торчащую из своей груди.

— Своё счастье нужно беречь, — с сожалением качаю головой я, усаживаю его, большого, умирать на скамью, а потом убиваю второго.

Прячу нож в ножны, отряхиваю кровь с рук и снимаю с плеча Сагзаро — нет смысла прятаться, я пришёл сюда не за этим.

Я снова слышу крики. Много криков. Нельзя убить кого-то на глазах набитого людьми завода так, чтобы никто не закричал. Люди часто кричат, когда им страшно. Это нормально.

Откуда сбоку, из-за рядов аккуратно сложенных досок, появляются еще двое охранников. Они видят меня. Видят лук в моих руках и выхватывают мечи.

И всё же — почему я решил что внутри не будет охраны?

Вспомнил — оба раза, когда мы с Кайоши появлялись здесь, никого кроме одинокого охранника на воротах не видели.

У этих двоих, бегущих в мою сторону между рядами досок — ничего кроме коротких мечей.

Должен ли я бояться их?

Нет. А вот испытать Сагзаро самое время.

Тетива обжигает пальцы, предупреждая — пора остановиться. Отпускаю её, освобождаю и она, звеня, дарит свободу стреле.

Та, вырвавшись из неволи, поджигает воздух, оставляя вслед за собой искрящуюся нить огня, и, коротко прошептав слово смерти, пробивает грудь первому из охранников. Он еще бежит, бежит пару шагов, потом ноги, которым уже не даёт сил мёртвое сердце, слабеют и подгибаются. Тот, кто только что был живым, а теперь умер — словно спотыкается, оседает и замирает в пыли. А через мгновение за ним приходит огонь — пламя вспыхивает с глухим хлопком и начинает медленно поедать неподвижное тело.

— Стой! — кричу я второму и тот почти слушается, удивлённый неожиданной просьбой. Нет, он конечно, не останавливается, лишь замедляется… отлично, я просто хотел прицелится получше.

Стрела пробивает ему череп, превращая его в факел. Факел со сверкающими как звезды глазницами.

Я невольно любую зрелищем, а еще любуюсь Сагзаро в своих руках — это произведение искусства, не меньше. Лук словно сливается со мной становясь одни целым, и это при том, что лучник я совсем пока начинающий.

Пока я засматриваюсь на свой прекрасный Сагзаро факел валится в груду опилок поджигая их и радостно разбрызгивая искры.

Этот лук и правда хорош — даже тело человека не способно удержать стрелу — древко исчезает бесследно, пробив плоть насквозь и оставив после себя только окровавленный цветок содранного с него оперения.

Я почти уверен — стрела могла бы пробить и двоих сразу, и обязательно попробую это. А потом загляну к мастеру, чтобы поблагодарить его за это чудо в моих руках.

Никто больше не пытается меня остановить.

Или некому. Или страшно.

В дверях лаборатории сталкиваюсь с Гото. Он явно выбежал на крики и огонь, которого вокруг становится с каждой секунду всё больше и больше — слишком много дерева здесь на заводе, слишком цепкое, почти негасимое, пламя на моих стрелах.

Так неожиданно — он узнаёт меня. Не сразу, не в первое мгновение. Во второе.

— Господин Эное?!

— По закону войны, — я загоняю ему нож в горло, просто прибиваю тело к двери и прохожу внутрь.

Я никогда не был здесь.

Широкая зала без дверей, с огромными, собирающими со всего мира свет, окнами. Пружины, станки, механизмы — совсем ничего не понятно. И чертежи на огромных досках — здесь и правда работают умные люди.

Я вижу их — мастеров, вижу тронутые сединой волосы и бороды, спокойные лица. Они смотрят на меня и ничего не понимают. Им и не нужно понимать ничего — это не их война.

Стрела за стрелой прошивают тела, прибивая их стенам. Некоторые пробуют прятаться за столами, ложатся на пол… я нахожу их и там.

И только самые умные не прячутся, они просто закрываю руками лицо, открывая сердце для моих стрел — лучшая из смертей, они умирают почти без боли.

Кажется, это всё длилось слишком мало для того, чтобы я успел насладиться вкусом крови в своей душе… в душе которой у меня нет.

Выхожу на крыльцо и забираю нож из горла Гото — тот ему уже не нужен. Тело сползает мне под ноги и я переступаю через него.

Вскидываю лук и прицелившись отпускаю стрелу. Та, пылающей звездой пробив воздух, застревает в деревянной стене цеха напротив. Застревает и дрожа рассыпает огонь, поджигая всё, до чего дотягиваются искры.

У меня много стрел — их точно должно хватить, чтобы в Новом Токио запылал самый яркий костёр за всю его историю.