Нерожденные - [5]
— Понял! Приступаю! — крикнул в ответ Николай.
Пожарный ствол, как живой, бился в руках, удерживать его было очень тяжело. Николай собрав все силы, направлял мощную струю воды в ревущее пламя.
Сколько они держали оборону втроем, Николай не знал. Дымился комбинезон, дышать было нечем, но они держались и сдерживали огонь. Когда на крышу стали один за другим подниматься другие пожарные, прибывшие на подмогу, он с облегчением вздохнул:
— Удержали!
Кто-то из бойцов забрал ствол из рук Николая:
— Уходи вниз!
Командир пожарников подошел к нему:
— Спасибо, капитан! Помог ты нам.
Голос его был сиплый, а лицо — неестественно белое, даже на фоне огня.
— Уходи и ты! — крикнул в ответ Николай.
— Нет, мне уже все равно. Я останусь, буду работать. Помочь нужно ребятам. Давай вниз! — и командир опять рванулся в бой.
Николай отошел в сторону, пропуская бойцов со стволами в руках, которые прибывали на помощь товарищам.
Рядом раздался голос сына:
— Папа! Заходи в шар!
Николай оглянулся — рядом, за его спиной был виден размытый контур Шара. Николай еще раз посмотрел на картину боя со огненной стихией — несколько десятков пожарников начали контрнаступление на пожар, оттесняя его к развороченному взрывом провалу в крыше блока.
Летчик шагнул вперед и оказался внутри Шара. Удивительно, но его комбинезон, только что тлевший от невыносимого жара, опять был как новый, словно ничего и не происходило.
— Молодец, папа! Какой ты смелый! — сказал сын.
— Я?! Нет, мне, мертвому, уже ничего не страшно. А вот эти ребята, заживо сгорающие от радиации, но делающие свою работу — это настоящие мужчины! Глыбы!
— Ты не мертвый, папа! — тихо сказал сын, — Ты был там, ты работал там, ты помогал живым. Значит и ты живой.
— Не знаю, сынок. Это неважно. Скажи лучше, где я еще могу помочь.
Потом Николай оказывался в самых опасных местах, помогал дежурному персоналу 4-го блока, слабеющему на глазах от смертельных доз радиации, освобождать проходы к заваленным аварийным щитам электрических сетей, откручивать задвижки для сливания масла в аварийные цистерны, потом он оттаскивал потерявших сознание людей, облученных и обожженных радиоактивной водой к месту эвакуации.
После этого Николай появился в третьей критической точке — при откачке радиоактивной воды из затопленных помещений под 4 и 3 блоками. Эта вода по лоткам коммуникаций и трубопроводов уже начала поступать в реакторные цеха 1 и 2 энергоблоков, что могло привести к повреждению и взрыву этих двух реакторов. Ситуация становилась настолько критической, что счет до взрыва шел на несколько десятков минут. Николай с несколькими военными — добровольцами, вытащили со склада ОТМС, где была просто дикая радиация, несколько водяных насосов и доставили их месту монтажа системы откачки воды. Насосы были запущены, вода стала активно эвакуироваться из системы коммуникационных лотков, и аварийная ситуация на 1 и 2 блоке была предотвращена.
Многие, в те страшные первые часы после аварии, видели в самых критических точках людей в летных комбинезонах и в белых летных шлемах. Кто они такие — никто не знал: работают летчики здесь — значит так нужно.
Перед рассветом сын сказал Николаю:
— Нам нужно возвращаться, наше время здесь истекло. Ты сделал все, что мог.
И их Шар растворился в сереющем рассветном небе.
6
Николай с сыном вернулись к детскому домику. Все осталось позади. Или еще предстояло быть, кто знает?
Здесь, в Мире нерожденных детей, ничего не изменилось. Девочка по-прежнему ковырялась в песочнице.
— А куда вы ходили? Мне грустно одной.
— Да так, детка, ходили по делам — ответил Николай, погладив дочурку по голове с аккуратно заплетенными косичками.
— А, а! — задумчиво ответила девочка и вдруг оживилась, — Смотрите, а я город построила!
Николай посмотрел в песочницу и похолодел: из песка была построена точная копия ЧАЭС!
— А вы были здесь! — девочка ткнула пальчиком в копию 4 энергоблока.
— Да, дочка, мы были там — ответил Николай, присев возле ребенка
— Ну, вот, видишь! — дочка обрадовалась и захлопала в ладошки, и, вдруг, обняла отца за шею:
— Папочка, миленький, оставайся с нами! Нам грустно ждать так долго вас с мамой!
Николай заплакал и обнял дочку. Что он мог ей ответить?
— Папа должен идти — строго сказал мальчик. — У него есть еще важные дела. Там! — и он махнул рукой в сторону вечно заходящего солнца.
— Ты придешь за нами, папа? — всхлипнула девочка, вытирая ручонкой слезы.
— Приду, детка, приду обязательно, родная!
— Пошли папа — потянул Николая за руку сын. — Тебе пора! Только помни о нас. И молись о нас.
Николай обнял своих детей, поцеловал в макушки, одел свой шлем и твердо сказал:
— Я готов!
7
…. Николай открыл глаза. В уши ворвался рев вертолетного двигателя. Натужный рев, как у раненного зверя. Пахло гарью, а ручка управления лихорадочно тряслась в руках. Летчик взглянул на командира — тот бессильно уткнулся лицом в зеленую приборную доску.
— Держать горизонталь! Держать горизонталь! — яростно шипел сквозь стиснутые зубы Николай, нечеловеческим усилием выравнивая заваливающийся на левый борт вертолет.
— Ребята! Да отзовитесь же вы, мы падаем, помогайте!
