Нерешительный поклонник - [125]

– Женевьева похожа на меня? – выдавила она, пытаясь отвлечь внимание Колтона.

– Не особенно, – отрезал тот.

– Значит, на тебя?

– Ни малейшего сходства.

– Но на кого-то она похожа?!

– Пока что ничего такого не замечал. Женевьева – изящная, миниатюрная, голубоглазая и темноволосая. Это единственная наша общая черта.

– То есть что ты имеешь в виду под словом «миниатюрная»? Разве и я не такова?!

– А тебе вообще известно значение этого слова? – язвительно усмехнулся Колтон.

– Еще бы! Возьми хотя бы ее! – воскликнула Пандора, показывая на Адриану. – Да ведь она на полголовы выше меня.

– И, осмелюсь сказать, даже будучи беременной, весит на два-три стоуна меньше. Вот ее красоту можно назвать изящной и даже хрупкой. И характер у нее под стать красоте – нежный, добрый и чуткий. О тебе я никогда не мог этого сказать.

Глаза актрисы зажглись яростью. Она всегда считала себя непревзойденной красавицей, и неблагоприятное сравнение с соперницей окончательно ее взбесило, особенно еще и потому, что та была лет на шесть моложе.

– Ты говоришь это только потому, что сердит на меня.

– Верь чему хочешь, – улыбнулся Колтон. – Я ничего больше не скажу.

Но тут открылась дверь, и Блайт внесла Женевьеву, отдала Адриане и, сделав реверанс, удалилась. Малышка радостно заворковала, узнав сидевшего рядом мужчину. Колтон взял у жены младенца и, покачивая, поднес актрисе.

– Это Женевьева Ариэлла Уиндем, – объявил он гостье. – Как видишь, Жени ни на кого не похожа. Настолько, что я серьезно сомневаюсь, действительно ли она твоя. Светлая кожа, маленький ротик…

– Конечно, она моя дочь, – настаивала Пандора. – Я едва не умерла, рожая ее, и теперь хочу получить ребенка и мужа. Это мое законное право. Кроме того, позволь напомнить о родимом пятне, фамильном знаке твоих предков…

Она вдруг выхватила у Колтона ребенка, так грубо, что тот огласил комнату негодующим воплем. Всполошившаяся Адриана бросилась к актрисе, но та проворно отвернулась и подняла плечо, помешав ей взять девочку.

– Жени не любит незнакомых людей, – умоляюще пробормотала Адриана.

– Она моя дочь! – прошипела Пандора.

– Пожалуйста, отдайте ее мне! Если хотите видеть ее попку, я сама разверну.

Пронзительный вопль ужаса заставил актрису брезгливо поморщиться. Сунув девочку в руке сопернице, она презрительно бросила:

– Берите! Берите это крикливое отродье! Только покажите Колтону родимое пятно!

Адриана прижала к себе вопящего младенца, нежно погладила по спинке и тихо замурлыкала песенку. Рыдания постепенно унялись, и Женевьева снова загулькала что-то на своем детском языке.

– Ну! – процедила Пандора, видя, что никто не думает выполнять ее требования. – Вы покажете это пятно или нет?

Адриана, намеренно игнорируя грубиянку, продолжала играть с девочкой, щекоча ее подбородок и напевая все громче. Скоро Жени уже весело визжала, хлопая крошечными ладошками.

– Если вы не сделаете, как я просила, – набросилась на Адриану окончательно потерявшая терпение Пандора, – я сама ее разверну!

Она угрожающе шагнула к Адриане, но перед ней мгновенно появились волкодавы с ощеренными клыками. Грозное рычание свидетельствовало о серьезности их намерений, и актриса в страхе отшатнулась, прижав руку к горлу.

– Похоже, ты ошиблась, Пандора, – усмехнулся Колтон.

– Неужели ты так жесток, что собираешься разлучить меня с дочерью? – картинно всхлипнула она.

Колтон медленно покачал головой, забавляясь ее выходками.

– Жаль, что ты так и не научилась правдоподобно плакать на сцене. Может, и убедила бы меня в своей искренности. Дело в том, что даже если ты и мать Женевьевы, она тебя не признает, а я больше не желаю, чтобы ты ее пугала.

Пандора сообразила, что возражать бесполезно. Отставного полковника не тронешь ни притворными слезами, ни жалобным нытьем. Ее замысел потерпел крах. Остается отступить с достоинством.

– Хорошо, – пробормотала она, кивнув.

Адриана, не собираясь ублажать незваную гостью, тянула время. Когда же наконец сняла пеленку, к невероятному изумлению актрисы и Колтона, оказалось, что от родимого пятна остался лишь слабый след: нечто бесформенное, совершенно не напоминавшее чайку в полете.

– Немедленно позовите Элис! – яростно завопила Пандора. – Я хочу знать, чем вы пользовались, чтобы избавиться от родимого пятна! Очередной подлый трюк! Наверное, чем-то замазали, потому что, когда девочка родилась, оно было! Элис, вероятно, знает, как стереть краску!

– Элис давно прогнали, – торжествующе объявил Колтон, – и наняли новую кормилицу, к которой девочка искренне привязалась.

– Да это отродье привяжется ко всякой, у кого в сиськах молоко, – отрезала актриса.

– Честно говоря, Жени не слишком любила Элис, хотя таких огромных грудей, как у нее, я в жизни не видел. Но при ней девочка голодала.

– Элис просто избаловала девчонку, вот она и капризничала.

– Жени не капризничала, но очень ослабела. Едва двигалась. Непонятно, где ты ухитрилась найти такое грубое, грязное создание, как Элис!

– Я уже говорила. Она убирала театр, где я тогда работала.

– В таком случае я возьму на себя труд навестить ее там, чтобы узнать, каким снадобьем она намазала попку Жени. За те два-три месяца, что Элис здесь не было, пятно совсем поблекло.