Неразгаданная - [39]
— Боже мой, я не знаю, что можно сказать сейчас. Я… Мне очень жаль… Господи… Только не он, только не Димка… Он ведь, он ведь мог бы еще…
Алик вдруг становится злым и замкнутым.
— Вот что, я не для того тебя из подвала вытащил, чтоб ты мне сожаления свои выражала. Я, когда это все дело увидел, сразу в подвал побежал. Там ребята были, под травкой уже слегка. Сама понимаешь, малолетки, они под этим делом еще более агрессивные и неуправляемые. Я им все рассказал… Избить тебя хотели…
— За что?
— Да потому, что сука ты. Отец твой падла редкая, а ты с ним заодно… И молчи. Слово хоть скажешь, заеду по морде. Все я пошел.
И я стояла долго-долго посреди улицы, стреляя в его удаляющийся затылок взглядами. Виновен ли отец? Черт возьми… Да, да, да, он не специально, конечно… Ребята теперь ненавидят меня. Все, даже Алик… Черт!!! Будь проклята эта моя самостоятельность!!! Жила бы сейчас с матерью, была бы чистой, светлой, может, вышло бы из меня что толковое, может, не получилось бы тогда у папика наладить весь этот бизнес, может, жив тогда был бы Димка, и смеялся сейчас над какой-нибудь хохмой и чертыхался при виде Наташи Королевой, и пил бы водку со спрайтом… А теперь он уже всего этого делать не будет, он теперь вообще ничего не будет… Папик, как ты мог? Как ты мог? Сволочь ты!!!
Ноги несут меня к нему в кабинет, “извините, я занят” — срываю с двери табличку и яростно втаптываю ее каблуками в ковер.
— Рита, как хорошо, что ты здесь, у нас серьезнейшие проблемы. Послушай! — у него до крайности встревоженный вид, значит уже знает.
— Не желаю ничего слушать, не желаю больше иметь с тобой дело!!!
— Молчи и слушай!!! — он впервые повысил на меня голос, от неожиданности я замолкаю.
— У нас две проблемы. Первое: помнишь аферу Сашеньки с Алексеем Бондаренко? Так вот, труп Алексея милиция вчера обнаружила в кустах где-то возле трассы. У него в кармане была моя визитка, травы и таблеток при нем не было. Теперь тебе понятно, зачем Сашенька пытался разыграть тебя?
— Он — убийца? Тоже убийца?
— Да, помнишь же, у Бондаренко тогда с собой было очень много товара. Кто кроме тебя и Сашеньки знал это? Товар отобрали, Лешку пришили, задушили чем-то, скорее всего ремнем безопасности в машине, а, чтоб мы чего не подумали, на заранее назначенную встречу отправили переодетого придурка.
— Да что ж это творится-то, а?
— Ты понимаешь, что в ходе расследования выйдут на нас. Ты последняя общалась с ним… И вообще, нас сразу же раскроют.
— Какая вторая проблема?
— Конкуренты, торгующие “иглой”, решили со мной поговорить посерьезней. Они народ опасный. Мне уже прислали предупреждения. Говорят, что за демпинг головы на раз откручивают…
— Есть еще третья неприятность.
— Какая?
— Димка, звукорежиссер, бросился под электричку, не выдержал ломки.
— Сукин сын…
— Ребята хотят набить нам с тобой морды…
Почему мой голос звучит так спокойно? Да, я уже приняла решение. Я уже знаю, что я буду делать дальше.
— Итак, Ритуля, срочно собирайся… Завтра мы уезжаем.
— Куда?
— Я все уже сделал. Все документы будут окончательно готовы завтра. Мы едем в Израиль, навсегда. У тебя есть почти сутки на сборы… Поедешь с нами.
— Папик, есть еще одна неприятность.
— Что еще?
— Я никуда с тобой не поеду… Я вообще не хочу тебя больше видеть. Ты убил Димку, из-за твоих дел убили Алексея Бондаренко. Ты подсадил на иглу моих ребят… Я ненавижу тебя.
Минут пять мы смотрим друг другу в глаза молча.
— Ты знаешь, как мне тяжело это говорить, но Ритуль, сейчас не время ссориться. Пойми, я бегу от наших общих проблем. Твое имя фигурирует везде…
— Это не имеет значения.
— Ну доча, ну, хорошо-хорошо… Заметь, я произношу эти слова: извини меня! Извини меня, пожалуйста…
— Извинить? За что? За то, что ты сломал мне нормальное восприятие этой жизни? За то, что я в свои шестнадцать с половиной, уже знаю, что такое конкуренты, наркотики, мордобой, убийства, пьянство? За то, что я презираю саму себя? За то, что Димка больше никогда не кинет мне веселое: “Привет, малая!” За что? Я не хочу тебя прощать. Мне жаль тебя, и я уже не с тобой…
Отец оказался сдержаннее, чем я думала, или ему на самом деле плевать на меня. Он не повысил голос, не отвесил мне подзатыльник, лишь крепче сжал зубы, после чего тихо проговорил:
— Я не нуждаюсь в жалости. Ступай, доченька… Прощай.
Я развернулась и пошла прочь. На улице уже светало, можно было поймать тачку и поехать к бабушке. Окно отцовского кабинета было приоткрыто. Моросящий, мерзкий дождь нагонял холод. Я шла, и ощущала спиной, как он смотрит на меня. Я уходила, уходила, и даже следы мои тут же размывались уже усилившимся дождем. Кажется, он крикнул: “Вернись!!!» А может, мне показалось?
Рита никогда больше не видела своего отца. Единственной ее целью теперь было начать новую жизнь. Надо было найти другую работу. Но прежде надо было расправиться с унаследованными от предыдущей жизни неприятностями. Итак, проблема бандитов отпала сама собой, ведь торговля из клуба прекратилась. Араб и Игоревич тоже свернули дела. Милиция почему-то не интересовалась Ритой, а в клубе, куда приходил следователь, как ни странно, о девочке никто не проболтался. Отношения с ребятами удалось наладить несколькими разговорами тет-а-тет с заводилами. На нее больше не злились, но теперь уже она не могла испытывать особую симпатию к людям, пытавшимся причинить ей боль. Она решила забыть всё. Кажется, небо начинало становиться ясным… Но не тут-то было:
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
В молодежном театре «Сюр» одна за другой исчезают актрисы: Лариса, Алла и Ксения. Все они претендовали на главную роль в новом спектакле. Интересное дело, как раз для детективного агентства, которое занимается нестандартными расследованиями. Но главный сыщик Георгий страдает ленью и «звездной болезнью», и за дело берется его невеста Катя Кроль. Ей удается выяснить, что Лариса и Алла были влюблены в одного и того же человека. А что, если это как-то связано с их исчезновением? Неожиданно Ксения возвращается сама и просит Катю никому не говорить о том, что расскажет ей…
Иронический детектив о похождениях взбалмошной журналистки. Решившая податься в политику бизнес-леди Виктория становится жертвой шантажиста, с которым встретилась в Клубе знакомств. Тот грозит ей передать в прессу фотографии, компрометирующие начинающую политикессу. А это, понятное дело, не то, что ей нужно в начале карьеры на новом поприще. Однако негодяй не знает о том, что у Виктории есть верная и опасная подруга — предприимчивая журналистка Катя Кроль. Виктория просит Екатерину разоблачить негодяя, но уверенной в себе барышне придется столкнуться с непростым противником…
Вторая книга цикла "Русская красавица". Продолжение "Антологии смерти".Не стоит проверять мир на прочность — он может не выдержать. Увы, ни один настоящий поэт так не считает: живут на износ, полагая важным, чтобы было "до грамма встречено все, что вечностью предназначено…". Они не прячутся, принимая на себя все невозможное, и потому судьбы их горше, а память о них крепче…Кабаре — это праздник? Иногда. Но часто — трагедия. Неудачи мало чему учат героиню романа Марину Бесфамильную. Чудом вырвавшись из одной аферы, она спасается бегством и попадает… в другую, ничуть не менее пикантную ситуацию.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.