Нераспустившийся цветок - [79]

— Виви! — визжит ее мама, притягивая Виви в объятия. — С днем рождения, малышка.

— Спасибо, мама.

Вивьен оглядывается на меня и снова берет меня за руку, затягивая в дом.

— Мама — это Оливер… мой парень. Оливер, это моя мама — Лидия.

— Приятно с вами познакомиться, миссис Грэхэм, — я пожимаю ее руку. Она смотрит то на меня, то на Вивьен с громадной улыбкой и широко раскрытыми глазами.

— Называй меня Лидия, пожалуйста. Так значит парень, да?

— Надеюсь, — я смотрю на Вивьен, и ее щеки розовеют.

— Ты попал в переделку?

— Скорее всего, это можно расценить как вторжение в дом, — смеюсь я.

— О, дорогой! Они поймали тех, кто это сделал?

Я чувствую на себе сердитый взгляд Вивьен.

— Да, собственно говоря, да.

— Ну, надеюсь, они получат наказание по заслугам.

Вивьен кашляет, затем прочищает горло.

— Где папа?

— На работе, сладкая. Он вернется домой к ужину. Придется положить на стол на три столовых прибора больше, а не на два.

— Три? — Вивьен ведет меня к заднему крыльцу, где ее мама впускает в дом собаку.

— Розенберг! — Вивьен оставляет меня и подхватывает на руки маленький белый меховой комочек. — Я по тебе соскучилась, — она зарывается носом в его пушистую шубку. — Оли, познакомься с Розенбергом, — она протягивает это… его мне.

— Розенберг… интересное имя.

— Она назвала его в честь основателя «Данкин Донатс». Сумасшедшая девчонка, — Лидия качает головой. — Присаживайся, — она указывает на скамейку-качалку.

— Спасибо, — я сажусь рядом с Вивьен. — Не знал, что у тебя есть собака… собака, которую зовут Розенберг, — я ухмыляюсь ей. — Твоя одержимость пончиками хуже, чем я думал.

— Все будет хорошо, — она подмигивает. — Я прохожу курс терапии.

Мой член дергается и уже готов предоставить ей еще немного терапии.

— Ей достался такой сумасшедший обмен веществ от ее отца. Это нечестно. Я набираю вес только от мысли о еде, — Лидия с завистью смотрит на Вивьен.

— Вы, должно быть, дурачите меня, — улыбаюсь я.

Лидия краснеет, так же как и Вивьен, что я видел тысячу раз. Она не такая высокая, как Вивьен, а изгибы ее тела более выдающиеся, но у нее такие же зеленые глаза и черные волосы с несколькими прядями седины, завязанные на затылке в пучок.

— Он мне нравится, Виви.

Вивьен подтягивает ноги под себя и наклоняется ко мне.

— Да, он классный.

— Виви, что произошло с твоими ступнями?

— Ох… наступила на разбитое стекло… эм, когда помогала Оливеру убирать после вторжения.

— Да, я говорил, что уберу сам, но она не послушала.

— Можешь мне не говорить. Она упертая девчонка, но мы все равно ей гордимся. Не можем дождаться, когда увидим, как она выходит на сцену за дипломом через два года.

Вивьен прочищает горло.

— Эм, так ты так и не сказала, кто будет третьим на ужине.

— О, конечно же, Кай.

Не знаю, видит ли Лидия пар, который валит из моих ноздрей, но он там есть. Вивьен знает это. Ее тело напрягается рядом со мной.

— Ох, зачем ты пригласила Кая?

— Не могу поверить, что ты спрашиваешь у меня об этом. Он твой лучший друг. Он дома уже целую неделю или около того. И его сестра только умерла. Я упоминала, что это также твой день рождения? О, кстати говоря… пирог в духовке. Мне нужно пойти проверить.

Лидия возвращается в дом, и Розенберг соскакивает с моих ног и следует за ней.

С нервной улыбкой Вивьен садится на меня верхом лицом ко мне.

— Ты злишься?

Нет, я, бл*дь, в бешенстве!

— На кого? На тебя, когда ты не знала? На твою маму, которая не знала обо мне до сегодняшнего дня? На Кая, потому что его сестра умерла?

Она проводит губами по моей шее и целует ухо.

— Так получается, ты расстроен, но не знаешь, кого в этом винить, — шепчет она.

— Получается.

— Виви! Слезь с парня. Я воспитывала тебя лучше. Как грубо с твоей стороны вторгаться в его личное пространство, — Лидия выносит поднос с напитками.

Вивьен закатывает глаза и слазит с моих ног.

— Могу я предложить тебе выпить, Оливер? — она протягивает мне поднос.

— Да, спасибо, — я беру один из бумажных стаканчиков, наполненных красной жидкостью.

— Виви? — она предлагает ей стаканчик.

— О боже, мама! Ты сделала для нас «Кул-эйд»[55]? Мы взрослые люди, а не семилетние дети, которые отдыхают после игр.

Я делаю глоток, чтобы скрыть улыбку. Это не просто «Кул-эйд»!

— Знаю, дорогая. Просто дразню вас. Сделай глоток.

Вивьен колеблется, но затем подносит стаканчик к губам так, будто что-то выпрыгнет и укусит ее.

— Что это?

— «Кул-эйд» — коктейль. Это «Кул-эйд тропический пунш» смешанный со свежевыжатым лимонным соком и темным ромом.

Вивьен пожимает плечами.

— Ммм, неплохо.

Бесценно. Это единственное описание для этого мгновения — собака, «Кул-эйд» со спиртным, вторжение в «личное пространство» и Виви. Самое невероятное это то, что мы находимся здесь всего полчаса. Если добавить сюда ужин с моим врагом и признание Вивьен родителям о колледже, то эти выходные будут незабываемыми.

***

Вивьен

Семья Оливера — нормальная, я так думаю. У них изысканная манера общения, но они далеко не притязательны. Даже в тот вечер, когда мы в последний раз ужинали вместе и вели себя как парочка болтающих детей, они восприняли ситуацию с юмором и любовью. Моя семья… не такая утонченная. Меня вырастили трудолюбивые и очень любящие родители. Мы еле сводили концы с концами, но я никогда не чувствовала нужду ни в чем. Мои родители никогда не спорили из-за денег при мне. Они вообще редко спорили. Поэтому я вынуждена прощать им их чрезмерную опеку и иногда смущающее поведение.