Нераспустившийся цветок - [3]

Оливер и я отводим друг от друга глаза, когда неловкая тишина окутывает нас. Я смотрю на его футболку и начинаю безудержно хихикать.

— Какие шансы? — я смеюсь, качая головой и глядя ему в глаза. Он усмехается. — Мне действительно жаль. Я куплю тебе новую рубашку.

Потирая рукой засохшее шоколадное пятно, он облизывает губы и улыбается так широко, что ямочки на его щеках поглощают все мое внимание.

— Нет необходимости. Пятно отстирается, а если нет, то я абсолютно уверен, что у меня имеется, по крайней мере, двадцать таких же старых футболок.

— Давай загружать! — Ченс выбегает из здания, когда мы надеваем рабочие перчатки и начинаем укладывать растения в задней части грузовика.

Когда все погружено и закреплено, Ченс запрыгивает в грузовик, заводит двигатель и опускает стекло.

— Поехали, Оливер, не нужно флиртовать с моей девушкой. После двух лет отказа, я почти уверен, что она лесбиянка. Но, по какой-то причине, от этого мой член становится еще тверже.

Оливер закрывает глаза и качает головой, а я смеюсь.

— Пожалуйста, прости моего вульгарного брата. У него отсутствует фильтр между мозгом и ртом.

Я пренебрежительно машу рукой.

— Я терплю его два года. Его грязный рот делает мой лесбийский день ярче.

Оливер хмурит брови и медленно кивает.

— Тогда хорошо, увидимся.

— Увидимся, парни, — я, подмигнув, протягиваю Оливеру накладную, и ухожу проверить как там Мэгги.

***

Оливер

— Теперь я знаю, почему ты берешь так много заказов по ландшафту вместо того, чтобы заниматься покосом и домашним ремонтом, — я мерю Ченса знающим взглядом.

— Она чертовски горяча, — он усмехается, выезжая с парковки.

Я качаю головой.

— Это продолжается два года. Я думаю, пора признать, что она не заинтересована.

Он пожимает плечами.

— Она вскружила мне голову и не дает покоя.

— Она вдалбливала тебе в голову свой отказ так много раз, что это повредило твой мозг, и ты больше не видишь, как у нее по коже бегут мурашки, когда ты говоришь о своем члене.

— Она милая девушка. У нас все хорошо. Разве ты не заметил, как она защищала ту цыпочку с пончиком?

— Дерьмо, — я смеюсь и пробегаю руками по волосам. — Она и есть та цыпочка с пончиком, придурок.

— О чем ты, черт возьми, говоришь?

Я опускаю окно с моей стороны и надеваю кепку «Ред Сокс».

— Вивьен — это та девушка, которая упала на меня в метро и испачкала пончиком. Благодаря тебе, я теперь выгляжу как настоящая задница, потому что ты разболтал мои комментарии по поводу ее побега.

Ченс смеется.

— Черт, ты удачливый сукин сын! Мне следует начать ездить на метро. Я, вероятно, упускаю огромную часть нетронутого женского населения. Они зря тратят свое время, врезаясь в тебя, в парня, который никогда не уделит им времени.

— Ты прав. Меня это не интересует.

***

Рискуя тем, что осталось от мужественности, согласно какому-то философскому дерьму, должен признать, что копаться в грязи и находиться целый день на солнце каким-то образом возымело терапевтический эффект. Не могу устоять, чтобы мысленно не похвалить себя за то, что пришел к таким выводам без помощи психотерапевта. Чтобы сэкономить сто сорок долларов в час я могу спросить сам себя, что я чувствую и почему. Я думаю, что чувствую меньше обиды, чем при помощи всех тех проклятых терапевтов в Портленде.

Мы добавляем клумбы для отеля в районе Морского порта, чтобы они могли использовать свежие овощи и травы в своем ресторане. Просто одна из миллиона причин, почему я люблю этот город.

— Хочешь куда-нибудь пойти сегодня? — спрашивает Ченс, смешивая удобрения с почвой.

— Нет.

— Тара возьмет с собой сестру. Мы собираемся в какой-то новый Итальянский ресторанчик возле пристани, а затем к Майку поесть канноли[4].

— Кто такая Тара? — сев на пятки я вытираю пот с брови низом футболки с шоколадным пятном.

— Девушка, с которой я приходил на ужин в честь дня рождения мамы.

— Не заинтересован.

— Оливер, тебе нужно куда-нибудь выходить.

— Ты не знаешь, что мне нужно, и я говорил тебе не упоминать о моем проклятом прошлом.

— Черт побери, чувак! Я не говорю о твоем прошлом. Я говорю о настоящем! Просто ужин с привлекательной женщиной. Она чудесная и только закончила МТИ[5]. Такая же заучка, как и ты. Это нормально хоть иногда позволять милой попке заставлять твой член дергаться. Дай отдых своей руке.

— Отцепись!

— Никто так больше не говорит, но в любом случае, ты многое теряешь.

Я ненавижу, что он прав, но я лучше откушу себе руку, чем признаюсь в этом вслух.

— Извини, Ченс, я просто… блин, я просто не готов. Я не говорю, что никогда не буду этого делать, просто не сейчас.

Он хлопает меня по плечу.

— Не волнуйся, брат.

Глубоко вздохнув, я закрываю глаза и пытаюсь отбросить образ одного человека, который заставляет мой член дергаться. И когда у меня это не получается, решаю закругляться. Не похоже, что у моей руки будет отдых в ближайшее время.

Уже два месяца, как я начал новую жизнь. Большую часть времени я чувствую себя как зомби. У пищи нет вкуса, я вижу солнце, но не могу чувствовать его тепло, в комедиях нет юмора, и монотонная жизнь окрашена приглушенными тонами. По крайней мере, все было именно так, пока на прошлой неделе я не начал работать вместе с братом.