Нераскрытые тайны гипноза - [40]

Антон Франц Месмер — не единственный врачеватель-магнетизер, обратившийся к Королевскому обществу медицины. Еще в 1771 году в Париже аббат Ле Нобль во всеуслышание заявил, что научился более совершенным способом изготовлять искусственные магниты, чем его предшественники, и потому они действуют более эффективно. Он открыл продажу магнитов, которые предназначались для ношения на запястьях, груди и т. д. В 1777 году он предложил Королевскому обществу медицины проверить точность своих заявлений. Общество врачей поручило Андри и Туре повторить его опыты. Андри и Туре приводят 48 наблюдений за действием магнитотерапии: при наложении магнитов отступают зубная боль, боли головные, поясницы, ревматические боли, невралгии лица, спазмы желудка, явления судорожной икоты, сердцебиения, различного рода дрожание, конвульсии, истероэпилепсия и пр. Вслед за Андри и Туре точность наблюдений аббата Ле Нобля подтвердили многие опытные исследователи: Галль, Алибер, Каголь, Шомель, Рекамье, Александр, Лебретон.

Замечательный доклад Андри и Туре, помещенный в мемуарах Общества врачей, содержит в себе сведения о том, каким могущественным, творящим чудеса деятелем является воображение (внушение). На силе внушения основана терапевтическая эффективность талисманов и амулетов. «Желание исцелиться — исцеляло, жажда чуда — творила чудеса». Коротко говоря: «По вере вашей да будет вам!» Человеческие страдания, потребность в исцелении создали бога — магнит. Если сказать точнее, то исцеляло самовнушение: рождающаяся изнутри настроенность на тот фактор, от которого ждут исцеления.

Доктор Месмер не считал, что выводы этого доклада имеют к нему отношение, так как не признавал, что его метод лечения связан с психикой больного. Он обратился в Общество врачей как бы с новой идеей: земного магнетизма, средства искусственно вызывать прилив и отлив мирового флюида с целью лечения.

После неудачи с Королевским обществом медицины прошли месяцы, полные надежд и тревог. Месмер начал свыкаться с тем, что его обращения в научные инстанции, которые хоть как-то могли помочь в продвижении его открытия, игнорируются или в лучшем случае пробуждают у ученых интерес и неприятие одновременно. Нет, не любят быстро взлетающих коллег!

Медицинский факультет

Принимая догму, наука совершает самоубийство.

Гекели

После неудачных переговоров с двумя королевскими учреждениями Месмер не отчаялся. Оставался еще медицинский факультет — старейшее медицинское учебное заведение Парижа. Месмер слышал, что медицинский факультет изгоняет из своих рядов тех, кто стал членом Королевского медицинского общества. «Может быть, высокомерные, спесивые члены факультета, желая насолить коллегам из Медицинского общества, будут ко мне более снисходительны», — думал Месмер. Великий гипнотизер не знал, какой дух царит в этой обители науки! Но чувствовал, что ступает по тонкому льду.

Парижский медицинский факультет, основанный в 1532 году, своим появлением был обязан французскому королю Франциску I (1515–1547), сыну Карла Орлеанского, графа Ангулемского. Король захотел устроить в Париже такую медицинскую школу, которая могла бы на равных соперничать с Монпельеской, поставлявшей королям Франции врачей в течение столетий. Примечательно, что с тех пор Парижский медицинский факультет стал отчаянно враждовать с факультетом Монпелье, занимавшим особое место среди медицинских учебных заведений Европы. Он был создан в 1020 году на основе медицинской школы, основанной в 768 году при Доминиканском монастыре. В 1137 году медицинская школа отделилась от монастыря и в 1289 году вошла в состав университета. С тех пор факультет превратился в один из самых известных и авторитетных медицинских учебных заведений мира и прославился деятельностью многих выдающихся ученых — Арнольда из Виллановы, Ги де Шоллиака, Анри де Мондевилля.

Доктор Месмер обратился с ходатайством к Парижскому медицинскому факультету, чтобы тот рассмотрел его способ лечения, хотя существовала реальная опасность, что и здесь его предложение не будет принято. Прецедентов в истории факультета Месмер знал немало. Так, в 1648 году Парижский медицинский факультет отказался признать факт циркуляции крови в организме человека. И это спустя 20 лет после открытия кровообращения Гарвеем, лейб-медиком английских королей Якова I и Карла I.

Возглавил борьбу против Гарвея Жан Риолан-сын (Jean Riolan, 1577–1657). Хотя Ф. Бэкон предупреждал: «Разумеется, всякая медицина есть нововведение: тот, кто не применяет новых средств, должен быть готов к новым бедам, ибо величайшим новатором является само время». Парижский медицинский факультет являлся рассадником консерватизма, он закрепил авторитет Галена и Авиценны парламентским указом, а врачей, придерживающихся новой терапии, лишал практики.

В 1667 году медицинский факультет запретил переливание крови от одного человека другому. Когда же король поддержал эту спасительную новацию, факультет обратился в суд и выиграл дело. Знаменитый французский поэт и критик Никола Буало, называемый Депрео (Boileau-Despreaux, 1636–1711), подверг уничтожающей критике Парижский факультет в «L'Arret burlesque» («Смехотворный запрет»), отвергший вслед за Риоланом кровообращение. Конечно, не за это Людовик XIV назначил в 1677 году Буало своим придворным историографом одновременно с Расином.