Непростые условия - [46]

— Понимаю, Слим, — протянула Патриция.

Она спустилась по ступенькам, все еще разделявшим их, и подошла к нему совсем близко.

— Неужели вы думаете, что кто-то может заподозрить Виолу? — ее голос дрожал от подступивших слез.

— Пока я ничего не думаю, — успокоил девушку Кэллаген, — но нужно быть готовым ко всему. В любом случае я предпочитаю иметь лишний туз в рукаве. Вы сможете повторить, когда и где видели сестру?

— Конечно, Слим, — сказала она. — В день смерти Жерваза из окна моей спальни между семью пятнадцатью и семью тридцати я видела, как Виола шла от дома по тропинке, ведущей к калитке. Я это помню совершенно точно.

— Хорошо, — одобрил Кэллаген, — кстати, спасибо за организацию встречи с Кориной. Произошел небольшой, но содержательный разговор.

— Как интересно! Не правда ли, она очень красива и умна? Что она хотела от вас? Пыталась соблазнить?

— К сожалению, нет, — засмеялся Кэллаген. — Зато уговорила работать на нее.

— Вот это да! — воскликнула Патриция. — Кто бы мог этого ожидать?! Вы работаете на Корину — ну и дела!

— Послушайте, Патриция, — сказал Кэллаген, — вы должны мне помочь. Мне не очень нравится вести дела за спиной у Виолы, но, боюсь, этого не избежать. Если я посвящу ее в свои планы, то не исключено, что она испортит мне весь сценарий, потому что совершенно бесхитростна и доверчива, к тому же и нервы у нее пошаливают…

— Я знаю, — Патриция энергично кивнула. — Что я еще должна сделать?

— Вы знаете номер счета Виолы? Случалось ли вам получать для нее деньги?

— Много раз, — ответила Патриция.

— Тогда слушайте задание. Зайдите завтра утром в банк и скажите, что Виола потеряла несколько банкнот из последнего получения. Узнайте, сохранились ли в банке записи с номеров этих банкнот. Если да, запишите их. И постарайтесь, чтобы Виола ничего не узнала.

— Хорошо, — сказала Патриция. — Я знаю кассира, он простой парень, поэтому ручаюсь, что он ничего не заподозрит, Это как раз такое дело, какое можно поручить только мне.

— Если узнаете номера, запишите их, положите в конверт и оставьте у администратора в «Двух монахах». Попытайтесь сделать это с утра, но, ради Бога, будьте осторожны и не навлеките на себя подозрений!

— О'кей, шеф! Считайте, что номера у вас в кармане, если, конечно, они записаны.

— Честное слово, не знаю, что бы я делал без вас, — вполне искренне сказал Кэллаген. — До встречи, Патриция.

Он вышел через боковую дверь, а девушка посмотрела ему вслед и глубоко вздохнула.

Пожалуй, она была влюблена, но не так, как это бывало с ней много раз прежде. Это была большая, ни с чем не сравнимая любовь. Хорошо будет сидеть в своей уютной комнате и, доедая вчерашние конфеты, думать об этом необыкновенном человеке.

* * *

Около шести вечера Кэллаген сидел в пустом баре и разглядывал старую спортивную афишу, висевшую на противоположной стене. Афиша принадлежала тем прекрасным далеким временам, когда существовали только полицейские с Боу-стрит. Не было ни полицейских лабораторий, ни частных детективов, ни хитроумных инспекторов…

Это был метод Гринголла, с которым Кэллаген уже не раз сталкивался. Он заключался в том, чтобы заставить свидетеля все время думать о происшедшем, так как перед его глазами все время находились карандаш и лист бумаги со значком полицейского управления в верхнем левом углу. Саллинс добросовестно вспоминал и записывал все, приходящее в голову, на эту бумагу, которую нельзя было подменить, если бы кому-то не понравились эти записи.

Кэллаген допил виски и направился к себе в номер, но задержался у полки для писем — он обнаружил здесь конверт на имя Николлза с напечатанным на машинке адресом и телеграмму.

Кэллаген забрал корреспонденцию, поднялся в номер, уселся в кресло и вскрыл письмо от подружки Николлза. В конверте лежал листок машинописного текста.

Кэллагену достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что анонимное письмо, полученное полковником Стенхарстом, было отпечатано в «Марден-клабе» на той же машинке.

Итак, подозрения Корины оправдались: Донелли оказался той самой иголкой в стоге сена, которую подрядился искать Кэллаген. Он спровоцировал скандал, стоивший полковнику жизни, и, по-видимому, не собирался останавливаться на достигнутом.

Кэллаген закурил сигарету, взял телеграмму, отправленную Николлзом, и прочел ее.

«Руперт Шэрфем появился во Франции в начале 1938 года зпт обстоятельства неизвестны тчк Родом из Кейптауна зпт Южная Африка тчк Некоторое время работал учителем танцев в «Роузхилл Данс Холл» тчк Ловкий и обаятельный тип с устойчивой репутацией покорителя женских сердец тчк Замешан в истории с пожилой дамой, связь с которой использовал для пополнения своих денежных средств тчк В конце 1938 года окончил школу воздухоплавания зпт имеет лицензию пилота тчк Информация о женитьбе на нашей клиентке подтверждается тчк Эксфорд продолжает работать в военном министерстве с целью получения полного служебного досье тчк Приеду завтра тчк

Николлз».

Кэллаген поднялся с места и вновь начал мерить шагами комнату, рассеянно мусоля потухшую сигарету. Итак, портрет Шэрфема вполне ясен: провинциальный бонвиван с красивой физиономией, с хорошими манерами и средствами, полученными от дам, которых он одаривал своей любовью. Но для Виолы — красавец с романтичной профессией пилота, умный и бескорыстный. Неудивительно, что этот опытный авантюрист легко поймал в свои сети нашу птичку… Женщины есть женщины: они не требуют досье на своего избранника и редко интересуются источником его благосостояния.