Непростые истории о самом главном - [12]

— Бабушка Надя, — подошедшая Катька вытирала ладошки о подол, оставляя зелёные травяные пятна. — Не ругайте его, мы вместе баловались!

Но бабушка уже не смотрела на них. Её лицо враз постарело, глаза не отрывались от двух фигур по ту сторону шоссе.

Замигал и переключился светофор. Хлынули люди, и улыбающийся дед открыл дверцу такси, помогая сесть тётке в «букетном» платье — Ярик её сразу узнал. Та самая, что вешалась на деда во дворе. Дед что-то сказал, бросил поверх крыши автомобиля взгляд, встретился глазами с бабушкой. Ярику показалось, что мир упал в чёрную дыру.

Он посмотрел на деда и услышал скрип камешков под каблуками ба. Время вдруг разбилось на кадры и помчалось рывками, пытаясь совместить разлетающиеся стёклышками события.

Ничего не понимающую Катьку, что смотрела, как толстенькая взрослая «бабушка Надя» мчится к лестнице во двор, отчего-то вдруг прекратив отчитывать их.

Визг тормозов, гудки сигналов и крик.

Чьи-то испуганные глаза и побелевшие губы.

Всё завертелось, и Ярик, беспомощно не успевая, видел громоздкий белый автобус, который надвигался на дедушку, бегущего через дорогу…

Когда сидишь в подполе, то мир становится маленьким. Главное — не подглядывать в дырку. Там, снаружи, свой мир, где Катька с «парафиновой» девчонкой клеят друг другу ногти из цветочных лепестков, а Витька купил полосатых, но таких же глупых скалярий — на том же шумном стрекочущем птичьем рынке. В темноте очень просто представить, что пришёл зомби-апокалипсис, и звуки наверху — это мертвецы бродят, ищут живых людей. А ты остался один-одинёшенек.

Тихо. Бабушка поехала проведать дедушку. Ярик не любил больниц — он несколько раз напрашивался, и там, в белом лекарственном мире видел деда — беспомощного, чужого и ставшего словно бы меньше, с замотанной бинтами головой и трубочками, что торчали из андроида — подделки под сильного и большого настоящего деда.

Это было настолько страшно, что бабушка, заметив подавленное состояние внука, стала отговаривать от поездок.

— Ничего, Яричек, дедушка скоро выздоровеет, и всё будет хорошо, — говорила она. Взгляд её стал тусклым, и Ярик понял, что именно так выглядят глаза после многих слёз.

И сейчас, сидя в пронизанной нитями света тьме, Ярик очень-очень сильно желал, всей силой сердца, чтобы настоящий дед вернулся из одиночества чужой больницы, чтобы всё оказалось неправдой, и тот, другой — который андроид — исчез и забрал с собой «букетную» тётку, автобус и одиночество. И бабушка снова стала светлой и тёплой, как домашнее солнышко. Только будет ли «как раньше»? Разве это возможно?

Ведь понятно, что нет никакого андроида вместо деда.

Бывает, что играешь, а потом — хоп! — понимаешь, что началось настоящее, и уже не до игры.

Самое время осторожно вылезти из укрытия и вдоль стенки прокрасться на кухню за оружием и припасами. Нужно быть очень осторожным, чтобы зомби не засекли. Ярик замешкался, решая, оставлять открытым люк, чтоб быстрее вернуться, или не стоит выдавать укрытие? Решил, что если доберётся до секретного суперножа, то путь обратно прорубит сквозь любую нечисть, а если не доберётся, то укрытие не понадобится, и бабушка будет плакать над внуком, которому съели мозги.

Ладони до боли сжались на скобах лестницы — снаружи послышался тихий щелчок открывающейся двери. По спине пробежали мурашки, и Ярик скользнул обратно. Он сел, прижался спиной к стене и зажмурился.

Скрипнул пол, дом наполнился голосами и шагами.

Был ли деда обманщиком? Или предателем? Доселе неведомое жгучее понимание ворочалось в груди — от него хотелось скрыться, как от палящего солнца, но не выходило, даже если закрыть кулаками глаза. Как теперь обнимать, если он любит чужих? В воспоминаниях замаячили опущенные веки бабушки, мокрые дорожки на щеках и её мягкие тёплые руки, лежащие на переднике двумя умирающими птицами. Они больше не переплетались в желании жить.

Бабушку надо спасти. Что бы ни ожидало снаружи, Ярик будет с ней и станет её защищать.

В комнате витал слабый запах лекарств.

— Яр, здорово! — дед снял очки и отложил газету.

Он так светло заулыбался, что Ярику нестерпимо захотелось как раньше, ни о чём не думая, влететь в объятья сильных рук.

— Привет, — сказал он и не двинулся с места. — Как ты себя чувствуешь?

«Как ты себя чувствуешь после всего?», — хотелось сказать на самом деле.

— Отлично, — дед, очевидно, удивился сдержанности внука, его лоб сложился морщинистой гармошкой. — Меня хотели к кровати привязать, потому что чуть не сбежал домой, — тут же пригласил включиться в подшучивание дед.

— Потому что ты любишь убегать, да? — Ярик сцепил ладони за спиной, сжал сильно-сильно пальцы. «Постоянно его нет», — всплыли слова бабушки в памяти.

— А кто ж не любит? — подмигнул дед. — А ты знаешь, что мы едем все вместе на базу отдыха на море? Ты, я, бабушка, здорово?

Море! В другой раз у Ярика перехватило бы дыхание от восторга. Море — это здорово! Это облазать всю базу и перезнакомиться с людьми, проверить тайник, заложенный прошлым летом, играть в баскетбол и кататься на банане! А в столовке набрать хлеба, чтобы вечером лопать с арбузом, и ещё дед отдаст свою порцию полосатого желе в вазочке. И, может, удастся снова пробраться на дискотеку.