Непростые истории 5. Тайны ночных улиц - [33]

Софья стояла на краю поля. Запах разложения перебивался другим — едким, тяжёлым запахом горелой плоти. Сырой ветер трепал полотнище палатки походной церкви. Чёрный дым, тонкой струйкой поднимавшийся над обширной ямой, относило в сторону реденького, ещё не зазеленевшего леса.

— С духами скончавшихся праведников упокой, Спаситель, душу рабов Твоих, сохраняя их в Твоей блаженной жизни, Человеколюбец.

Священник обходил яму, взмахивая кадилом. Софья подошла ближе и остановилась.

Сверху лежало крупное тело в синих лохмотьях, и Софья покачала головой:

— Не он.

То, что было рядом, опознать не удалось бы никому: нога в побуревшей лосине, часть торса и ещё куски тел, из-под которых высовывалось обугленное копыто.

— Он… отпевает лошадь?

Софья не хотела, чтобы её слова прозвучали громко, но священник отвлёкся на миг — взглянул коротко и вновь сосредоточился на каноне.

— Эх, барышня!

Софья не ждала продолжения, но Фёдор, помолчав, добавил:

— А иных и вовсе без отпевания зарыли.

Снова этот кошмар! Да что же это?

Зинча просыпалась, пила воду, засыпала. И проваливалась обратно.

Плотный брезент палатки не отгораживал от тяжёлого вездесущего запаха. Софья сидела на складной койке. Сейчас, когда её никто не видел, она не держала спину прямо: обессиленно сгорбившись, уткнулась в ладони, словно из позвоночника вынули стержень.

У входа покашляли.

— Барышня, тут до вас посетитель. Господин Заецкий. Прикажете принять?

«Что за Заецкий?» И всё же: вдруг он что-то знает? Весь лагерь был в курсе, что Софья Алединская ищет жениха, поручика Елагина.

— Проси.

Снова выпрямиться. Беглым взглядом отыскала зеркало: что бы ни случилось, волосы должны быть в порядке.

Господин Заецкий был настолько невзрачным, что Софья не запомнила бы его, даже если бы постаралась. Тонкие губы, простоватый нос, светлые глаза — то ли серые, то ли болотные, черты лица — словно смазанные. Одет был посетитель на редкость неуместно: светский фрак, короткие панталоны и чулки, словно не было вокруг грязного снега и вытаивающих из-под него останков. Подчиняясь приглашению, господин Заецкий опустился на походный стул.

— Софья Андреевна, позвольте мне быть откровенным. Я не знаю, жив ли поручик Елагин, но владею неким способом, который позволит достоверно узнать это.

«Владею неким способом…»

Неужели этот человек — обычный мошенник? Софья ощутила гадливость. И всё же… А если нет? Как проверить?

Софья подумала и спросила прямо:

— Вы шарлатан?

— Нет, — господин Заецкий приподнял бровь, словно забавляясь высказанным предположением. — Впрочем, плату за свою услугу я возьму лишь в том случае, если старания мои увенчаются успехом.

Надо было спросить, что за плата, но Софья произнесла другое:

— Что за способ?

— Позвольте не беспокоить вас деталями. Для вас всё просто. Что вы готовы отдать за знание?

— Всё.

И, сорвавшись, закричала:

— Всё, слышите? Всё! Всё!

— Успокойтесь. Софья Андреевна. Подумайте. Если вы узнаете в результате, что жених ваш мёртв — что вы обретёте в обмен на это ваше «всё»?

— Мне всё равно. Поймите! Он может быть жив. Он мог потерять память, он может быть болен. Даже когда все будут похоронены и отпеты, я не смогу остановиться. А если он жив — лучше узнать это скорее. Бог вас накажет, если вы обманете.

— Вероятнее всего, вашего жениха нет в живых.

— Вы отговариваете меня?

— Я лишь хочу быть уверен, что ни при каком исходе цена не покажется вам чрезмерной.

Господин Заецкий говорил что-то ещё, затем перед Софьей оказался лист бумаги. Строчки расплывались, но Софья делала вид, что читает.

Когда господин Заецкий вышел, Софья смотрела ему вслед и думала, что это лицо она не забудет.

— Эх, барышня…

День третий

Сливы осыпались, но их можно было собрать. Размышляя, что из них сделать, варенье или наливку, Зина ввинтилась в смородиновые заросли, чтобы дотянуться до особо богатой россыпи. Мелкие ветви норовили попасть в глаза, цеплялись за волосы.

От неудобной позы заболели плечи, но Зина не отвлекалась: лучше уж покончить с делом за один присест.

Вот тут как раз двадцать лет назад она делала «секретики». Смородиновый куст посадили позже.

Кусты протестующе зашелестели, не желая выпускать. Зина выпрямилась, прошла к крыльцу и села. Миску, полную слив, она поставила рядом.

Череда совпадений по-прежнему не давала покоя. Хватит уже притворяться, что всё в порядке! Старуха с ключом, детский «секретик», странные кошмары — либо всё это плод расходившегося воображения, либо…

Кстати, ключик. Это ведь точно не латунь, теперь Зина была в этом уверена. Металл не потускнел спустя столько лет.

Ну, есть по крайней мере одна вещь, которую легко проверить.

Зина достала телефон. Звонить лучше не маме — та так и не освоилась с интернетом. Кому-то из подруг, причём таких, кто в выходной наверняка в городе.

— Свет, привет! Слушай, неожиданный вопрос. Можешь узнать, что означает маркировка «56»? На металле, да. Ага, спасибо, жду!

Звонок раздался спустя несколько минут.

— Это проба золота по золотниковой системе. Маркировка «56» означает, что в одном фунте сплава — пятьдесят шесть золотников золота, то есть, по-современному, пятьсот восемьдесят третья проба.