Неприступный герцог - [93]

Абигайль долго ждала, беспокоясь все больше, и в конце концов села в экипаж и отправилась на поиски. Она заехала в отель на площади дель Кампо, но его там не видели. Вернулась к монастырю и начала объезжать улицы одну за другой. Может, он заблудился? А может, стал жертвой грабителей, охотящихся за его золотыми запонками и спрятанными в кармане купюрами? Уоллингфорд ранен, Уоллингфорд похищен, Уоллингфорд мертв. Мысли одна страшнее другой лезли в голову. А солнце тем временем опускалось все ниже и ниже, превращаясь в горящий алый шар, возвещавший о начале заката, пока синьорина Монтеверди терпеливо ждала ее возвращения в своем маленьком садике с лимонным деревом.

Наконец Абигайль увидела его на ступеньках собора, внимательно слушающего женщину в черном одеянии, рука которой властно лежала на его руке. От облегчения у Абигайль едва не подкосились ноги, а вот ее душа разрывалась от эмоций — гнева, ревности, беспомощности. Она испытала их все разом, обмениваясь приветствиями с маркизой. Собрав волю в кулак, Абигайль старалась выглядеть спокойной и весело сообщила Уоллингфорду о предстоящем бракосочетании.

Герцог и маркиза были любовниками — она в этом не сомневалась.

Абигайль свернула за угол и увидела впереди дверь в сад, из которой лился затухающий свет дня. Она остановилась так резко, что Уоллингфорд налетел на нее.

— Извини, — сказал он.

— Уоллингфорд, открой глаза.

— Не могу. Эта ужасная монахиня меня стукнет.

Абигайль взяла руки любимого в свои.

— Открой глаза. Посмотри на меня.

Уоллингфорд открыл глаза — черные и непроницаемые в полутемном коридоре.

— Что это? Что происходит?

— Если ты не хочешь этого делать, если у тебя есть какие-то сомнения, только скажи.

Герцог вскинул брови:

— Сомнения, Абигайль? Ты с ума сошла?

— Я видела тебя на ступенях с маркизой. Вы когда-то были любовниками, не отрицай. Это твой сын?

— О Господи! Конечно, нет. Ни малейших сомнений, торжественно клянусь.

— Но вы были любовниками.

Уоллингфорд ответил не сразу:

— Да. Много лет назад.

Руки Уоллингфорда казались горячими, точно угли.

— Знаешь, ты должен быть абсолютно уверен. Синьорина Монтеверди ждет здесь, и если ты не любишь меня искренне, если не готов обменяться со мной священными клятвами — священными, Уоллингфорд! — тогда все это не имеет смысла.

Уоллингфорд обхватил ладонями лицо Абигайль:

— Вопрос не в том, уверен я или нет. Я уверен. Ведь я на протяжении нескольких месяцев знал, что хочу взять тебя в жены. Вопрос — уверена ли ты, любовь моя.

Она смотрела на Уоллингфорда, пытаясь разглядеть в полумраке выражение его лица.

— Я уверена.

— Абигайль, ты позволишь мне стать твоим мужем? — Герцог поцеловал руку любимой. — Окажешь мне великую честь назвать тебя своей?

— Твоей герцогиней.

— Моей герцогиней. Ты сможешь сделать это?

Абигайль чувствовала, как неумолимо бегут секунды и так же неумолимо клонится к горизонту солнце.

— Я должна, — ответила она. — Без тебя у меня ничего не получится.

На этот раз Уоллингфорд повел ее за собой по коридору и свернул в огороженный стенами садик Леоноры.

Сад не был пустым. Леонора стояла рядом с золотым крестом в своем черном облачении. Ее темные глаза блестели на бледном лице. С каменной скамьи поднялась Александра вместе с мистером Берком, держащим ее за руку. А вот рядом с Берком стоял седовласый мужчина, которого Абигайль сразу узнала.

— Гарри! — воскликнула она. — Что вы здесь делаете?

Глава 22

— Гарри? — Уоллингфорд повернулся к Абигайль: — Кто такой, черт возьми, Гарри?

Абигайль высвободилась, бросилась к Гарри Стаббсу и взяла его руки в свои.

— Не могу поверить! Откуда вы узнали, что я здесь? Да и как вас выпустили из страны, после того как обвинили в фальшивомонетничестве?

Гарри вздохнул с высоты своего роста — а он был почти таким же высоким, как мистер Берк, — и открыл было рот, чтобы ответить, но его перебил Уоллингфорд.

— Гарри Стаббс, — с иронией протянул он, — из паба. Какое совпадение!

Абигайль обернулась:

— Ты знаком с Гарри Стаббсом?

Уоллингфорд сложил руки на груди.

— Вообще-то знаком. У нашего друга — беспринципного негодяя Гарри Стаббса — несколько имен. Например, до недавнего времени он называл себя синьором Россети. А еще он августейший герцог Олимпия.

Абигайль ошеломленно охнула и вновь повернулась к Гарри:

— Гарри, это неправда! Вы же учили меня разбираться в лошадях! Учили, как лишить мужчину сознания!

Гарри посмотрел на Уоллингфорда, а потом перевел взгляд на Абигайль.

— Дорогая моя, — произнес он совсем не тем голосом, к которому она привыкла. — Я подумал, что будет неплохо научить тебя защищаться.

— Так-так, — мрачно протянул Уоллингфорд. — Похоже, моему деду все же удалось подобрать для меня невесту. Прекрасно сыграно. Я испытываю благоговение. Полагаю, это вы разместили объявление в «Таймс»?

— Дайте сказать! — воскликнул Берк. — Это было ужасно умно. Я просто не знаю, как вас благодарить. — Он поднес руку Александры к губам и поцеловал ее.

— Он манипулировал нами, точно кукловод марионетками. А вы! — Уоллингфорд указал на Леонору. — Вы встретили меня в соборе и весьма профессионально вытянули из меня все мои тайны.