Непристойное предложение - [96]

— Дрейк, — выдохнула она.

Но он обвил руками ее бедра, не позволяя вырваться. Он ласкал ее языком, и совершенно не удивился, когда обнаружил, что на вкус она была, как море — свежая и солоноватая. Ещё бы! Пэйтон Диксон могла иметь только такой вкус.

— Дрейк, — повторила девушка более настойчиво.

Она не была влажной. Раньше, когда он проникал в нее, это было потрясающе легко, даже несмотря на то, что она была невероятно тугой. Если бы Дрейк не знал наверняка, что Пэйтон была девственницей в ту ночь на «Ребекке», он бы никогда не догадался, что был первым познавшим ее мужчиной, потому что она каждый раз была такой влажной и готовой для него. Но сейчас Пэйтон была сухой, а темные кудряшки пружинили на свое место всякий раз, когда он разделял их в попытке пройтись по каждому изящному изгибу своим языком. Затем он оставил долгий и пылкий поцелуй на ее бархатном лоне. Дрейк почувствовал, как в ответ пальцы девушки, запутавшиеся в его волосах, сжались в кулаки. Пэйтон снова попыталась вырваться, но быстро оставила эту затею, так как уже поняла, что он ее не отпустит. Дрейк же не отрывал от нее своих губ, изучая и лаская ее языком.

А затем его рот наполнился хлынувшими из нее соками. Он поднял голову и увидел, что затвердевшие соски Пэйтон, устремившись к небу, натянули ткань сорочки. Сквозь тонкий лен Дрейк мог видеть нежные очертания розовых ареолов. Все еще держась за него, с откинутой назад головой, вокруг которой разметались темные волосы подобно вееру на песке, Пэйтон выглядела совершенным образцом женственности и, что было довольно странно, даже более женственной, чем когда была абсолютно обнажена.

Желая наблюдать за ней и навсегда запечатлеть ее образ в своих мыслях, Дрейк положил руку туда, где только что были его губы, и снова почувствовал ее сопротивление. Затем Пэйтон прижалась низом живота к его ладони, а с ее влажных приоткрытых губ сорвалось беспомощное бормотание, молитва — или мольба — о сильном желании. Не отрывая от нее взгляда, Дрейк продвигал свои загрубевшие пальцы в ее горячую влажную глубину до тех пор, пока они не оказались в самой сердцевине ее женственности. В ответ Пэйтон, забывшись от удовольствия, инстинктивно потерлась об него, как кошка.

Он не мог вынести такой сладкой пытки ни секундой больше. Освободившись от захвата ее рук, Дрейк отодвинулся и принялся расстегивать бриджи, срывая при этом пуговицы, пока его эрекция не вырвалась на свободу. Не озаботившись даже спустить штаны пониже, он расположился между ног Пэйтон, задержавшись лишь на мгновение, желая убедиться, что в этот раз он сможет сдержать себя и сначала увидит, как она достигнет пика, а потом уже получит свое.

Но затем, совсем как в прошлый раз, Пэйтон слегка придвинулась к нему, приподняв бедра так, что головка его члена погрузилась в ее мягкие теплые глубины. Но этого было достаточно, чтобы он тут же потерял самообладание. Следующее, что осознал Дрейк, был его дрожащий стон, и он погрузился в нее так глубоко, что испугался, не пронзил ли девушку насквозь.

Пока Дрейк наслаждался ощущением тела Пэйтон, обжигающий жар начал распространяться из ее сердцевины. Она удерживала его невероятно тугой хваткой, совершенно не сознавая — он был уверен в этом — той власти, что имела над ним, затем Дрейк ощутил, как руки Пэйтон обвились вокруг его шеи, а спина — выгнулась. Горячие мышцы, которые так крепко удерживали его эрекцию в своем плену, начали сокращаться, и он понял, что каким-то невероятным образом она достигла кульминации, даже ни разу не пошевелившись. Мускулами, о которых она наверняка даже не подозревала, Пэйтон ласкала, дразнила и пыталась затянуть его в себя еще глубже. Он застонал и склонил голову, прижимаясь ртом, все еще орошенным соками ее желания, к губам девушки.

В этот раз, когда он достиг кульминации, он сдерживал себя не более чем раньше. Только теперь Пэйтон лежала на мягком песке, а не на грубых камнях, так что когда Дрейк вколачивал себя в ее тело, он знал, что не причиняет ей боли. Когда же он пришел в себя и смог приподняться, чтобы взглянуть на нее, дабы убедиться, что Пэйтон цела и невредима, она улыбнулась ему с выражением, которое можно было охарактеризовать не иначе как самодовольное.

— Я думала, — произнесла она хриплым голосом, — что ты собирался идти за дровами для костра.

Дрейк взял локон ее волос и поднес к своим губам.

— Я передумал, — ответил он.

— Милости прошу, — промолвила она, — передумывать в любое время, как тебе захочется.

Глава 26

Пэйтон не могла припомнить, чтобы когда-нибудь была так счастлива. О, она думала, что когда была маленькой и бегала по палубам отцовского корабля босиком и с хвостиками, то была вполне счастлива. И до появления мисс Уитби, когда Пэйтон было достаточно просто изредка оказаться рядом с Коннором Дрейком за одним столом во время обеда, она была счастлива.

Но с тех пор, как она стала женщиной, — а она полагала, что это случилось вскоре после ее семнадцатого дня рождения, когда Мей Линг объявила, что возвращается к своей семье, поскольку долг ее исполнен, — Пэйтон еще не чувствовала такого довольства, спокойствия, такого… счастья.