Лина изобразила на губах приветливую улыбку, прильнула к Джейку, взявшему ее под руку, и сразу почувствовала, как он напрягся. Ого, мелькнула победная мысль, вот как он реагирует на ее близость. Значит, как бы он ни хорохорился, она ему не безразлична. Насколько она знала, Джейк терпеть не мог подобного рода рекламу. Ну так сегодня его репутация добропорядочного банкира сильно пошатнется. И поделом ему, весело подумала она.
Будучи фотомоделью, Лина давно привыкла позировать и с легкостью общалась с назойливыми репортерами, ее-то они не раздражали. Свободной рукой, тонкой и изящной, она провела по бедру и слегка прикоснулась к изумительной аппликации – красно-золотистая бабочка на лифе превратила ее короткое облегающее платье в сказочно-экзотический наряд. Профессионализм не оставил ее даже сейчас – как не подчеркнуть для публики эту чудесную деталь, столь тщательно продуманную Клодом, тем более что для аппликации он выбрал эскиз, выполненный именно ею, Линой, чем она немало гордилась.
Послав репортерам последнюю ослепительную улыбку, она позволила Джейку увести себя к дверям очень дорогого французского ресторана, расположенного в самом центре Мэйфэйр.
На первый взгляд Лине показалось, что в ресторане нет свободных мест, однако стоило им только перешагнуть порог, как тут же перед ними словно из-под земли возник метрдотель. Окинув Лину быстрым оценивающим взглядом, он с достоинством поклонился, заявил, что для их ресторана «большая честь принимать у себя такую гостью», и провел их к маленькому уютному столику на двоих, накрытому в центре зала.
От идущего подле Лины Джейка, одетого в безупречный черный смокинг и белоснежно-белую сорочку, исходила аура изысканности и материального благополучия. И если при появлении этой пары головы мужчин, как по команде, повернулись, чтобы проследить за Линой, то все женщины тоже повернули свои головки, но лишь для того, чтобы удобнее было взглянуть на ее красивого спутника.
Лина их не винила. За что, скажите на милость? Ведь он всегда был таким обаятельным, таким мужественным! Да и его многомиллионное состояние нельзя сбрасывать со счетов.
С благодарной улыбкой она взяла поданное официантом меню и с непринужденностью, которой всегда так гордилась, приняла на себя роль радушной хозяйки. Сейчас она покажет Джейку, что она уже далеко не та неопытная девочка, которую так пугала когда-то его величественная красота и мужское очарование.
– Что будешь заказывать, Джейк? Мне хочется авокадо и мусс из лосося на закуску, а потом рыбу под слабым соусом карри и чтобы было много-много свежих овощей. Что ты молчишь? Тебе того же самого?
Лина вопросительно изогнула изысканно очерченную бровь, поглядела на сидящего напротив человека и протянула ему меню. Она все еще находилась под влиянием шока, но смогла все-таки взять себя в руки и теперь не сомневалась, что достойно доведет до конца сегодняшнюю схватку. Он встретил ее прохладно-вежливую улыбку так же холодно, потом, даже не взглянув в меню, вернул его официанту, повторил заказ Лины и попросил принести для себя бифштекс в сметанном соусе и бутылку марочного шампанского.
– Сегодня я твой гость, Лина, но никогда в жизни я не позволял женщинам делать заказ за меня… – На миг, всего лишь на краткий миг, его глаза вспыхнули гневом, но, задержавшись на ее полной груди, сразу смягчились.
Это не могло укрыться от внимания Лины. Она вспыхнула и внутренне обругала Клода всеми мыслимыми и немыслимыми словами. Знала бы она, с кем придется сегодня ужинать, непременно придумала бы какую-нибудь отговорку, чтобы отвертеться. Странно, но Джейк всегда заставлял ее чувствовать себя неуклюжей, никчемной девчонкой-школьницей одним только взмахом длинных ресниц.
– Вот разве что в постели, моя дорогая, мне все равно, кто возьмет инициативу в свои руки. И тогда я могу предоставить прерогативу женщине. Иногда это, знаешь ли, так возбуждает… – Он издал короткий, но достаточно громкий смешок. – Ты согласна со мной? – Вопрос прозвучал насмешливо.
Сжав зубы, но не переставая улыбаться, Лина процедила:
– Может, прекратишь говорить гадости, Джейк? Давай просто спокойно поужинаем, если, конечно, тебя не затруднит соблюдать хотя бы видимость приличий. Не все же пикироваться. – Речь ее была краткой и без ужимок. Она устала от его намеков.
– Перемирие, значит. Так, Лина?
– Да, и не называй меня Линой. Раньше, когда мы были дру… – запнувшись на этом слове, она все же нашла в себе мужество продолжить: – друзьями, ты называл меня Кэти. Только во Франции меня знают как Лину. Теперь я дома. И снова стала Кэти.
– Друзьями, говоришь… Когда-то давно у меня действительно был друг, и звали его Кэти. Но женщина, сидящая сейчас напротив меня, совсем на того друга не похожа. Хочешь знать, кого я вижу перед собой?
– Не горю особым желанием, но нисколько не сомневаюсь, что рано или поздно ты все равно об этом скажешь. – Коротким смешком она постаралась скрыть внезапную боль в сердце. Как легко он отказывается от прошлой дружбы. Глупо, конечно, целых четыре года они почти не общались, но раньше ей казалось, что они были друзьями, даже больше чем друзьями…
