Непримкнувший. Воспоминания - [107]
У нас – железный распорядок. Время подъема, приема пищи, работы, прогулок нами же строго регламентировано. Питание легкое, разумное, никаких излишеств. Абсолютный «сухой закон». За год предстоит проделать огромную работу: капитально переработать проект учебника. И мы трудимся с полным напряжением сил.
Рабочий день длился у каждого из нас не менее 10 часов. Проект очередной подготовленной главы учебника подвергался всестороннему обсуждению и критике на авторском коллективе. В дни обсуждений мы засиживались часто допоздна. Словесные баталии порой бывали очень жаркими.
21 апреля 1952 г. мы получили письмо Сталина А.И. Ноткину. Затем последовали его теоретические работы «Об ошибках т. Ярошенко Л.Д.» и «Ответ товарищам Саниной А.В. и Венжеру В.Г.». Все эти работы, вместе с «Замечаниями…», составили затем его книгу «Экономические проблемы социализма в СССР».
Само собой разумеется, что в своей авторской работе мы должны были учесть эти новые работы Сталина.
Словом, и в «Нагорном» мы трудились в поте лица своего.
В свободные часы ходили на лыжах или совершали пешеходные прогулки по окрестностям «Нагорного». Правда, частенько во время этих прогулок мы невольно возобновляли свои споры, хотя много раз давали зарок в свободные от работы часы отключаться от политэкономических мыслей полностью.
В феврале над «Нагорным» бушевали метели. Деревню по макушку завалило снегом. Лес – в глубоком сне. Голубовато-белые дымы курятся по утрам из закоптелых труб. Вкусно пахнет печеным хлебом. Заиндевелые куры жмутся к завалинкам. Беспокойно шныряют взъерошенные воробьишки. Над церковью, домами, парком, закованной во льды Сходней – великий покой.
Я смотрю на эти шоколадные избы, погруженные в сугробы, на весь этот уклад деревенской жизни и предаюсь мечтаниям: хорошо бы поселиться вот в этой избе на постоянно. Забрать сюда библиотеку, и писать, писать… В окна бьют осенние косые дожди. Зимой на полях бушуют метели. А ты сидишь и работаешь. В конце концов, много ли мне нужно? Я сам могу сварить в чугуне и картошку в мундире, и кашу гречневую… Зато какая тишина, как легко дышится, как хорошо думается…
Наши прогулки по окрестностям стали особенно привлекательными, когда в «Нагорное» начала стучаться весна.
Вспухли дороги. Появились лужи. Сине-голубыми сделались дали. Скоро забурлила Сходня, что твой Терек. Набухли сережки ольхи. Нежно-сиреневой акварелью стали светиться березы.
Как-то в сверкающий до боли в глазах полдень в «Нагорном» появились грачи – чистые, черные, словно отлакированные. И началась неумолчная строительная работа гнезд. Сидя за своим письменным столом, я видел через стеклянную балконную дверь, с каким остервенением грачи выдергивали щепу с крыши сарая и укладывали ее в громоздкие гнезда. Все наполнилось весенними шумами.
На наших глазах происходили все таинства весеннего преображения. Коричневые краски проступили по склонам оврагов. Развернулись изумрудные ковры на полях озими. В небесах разлились серебряные мелодии жаворонков. Мы увидели первые подснежники. И как-то быстро, ошеломляюще и бурно все стало весенним: небо, парк, мальчишки, овраги, осина, куры, орешник, Сходня… Все засверкало, заулыбалось.
Нужно иметь вдохновенное перо, чтобы описать эти поэтические места Подмосковья. Да к тому же здесь кусок кондовой Руси. Здесь что ни камень, что ни дуб вековой – великая русская история.
Говорят, некогда сам царь Иван Васильевич Грозный занимался здесь соколиной охотой. С тех пор повелось именовать бывшую тут старинную усадьбу – Соколово. Позже этой усадьбой без малого полтораста лет владели помещики Давыдовы. В летнюю пору 1845 и 1846 гг. входивший в усадьбу просторный дом с колоннами и мезонином снимал Александр Иванович Герцен.
Дом этот стоял у старинного парка с вековыми дубами. Отсюда открывались неповторимые виды на холмистые дали и бескрайнее море нив. Вот здесь стояла беседка, которая так и именовалась – «бельвю», «прекрасный вид».
В глубоком овраге замысловато извивается древняя Сходня. От старых времен сохранились остатки бывшей здесь плотины.
Покоренный навеки образами русской природы, Герцен, четверть века вынужденный жить на чужбине, писал о милом его сердцу Подмосковье:
«Сельские виды наши не задвинулись в моей памяти ни видом Сорренто, ни римской Кампаньей, ни насупившимися Альпами, ни богато возделанными фермами Англии… Есть в нашей стелющейся природе что-то такое, что поется в русской песне, что кровно отзывается в русском сердце».
Дом, в котором жил Герцен, не сохранился. Но современники передали грядущим поколениям, с какими яркими страницами в книге истории русской общественной мысли связан был этот дом с мезонином в Соколове.
Поднимаемся в вековой парк. Горьковатый запах дубовой коры. Вот, должно быть, здесь и стоял флигель, который в 1846 г. снимал Т.Н. Грановский, а в мезонине жил друг Герцена Н.П. Огарев.
Позже мы перебрались для работы в Пушкино по Северной дороге. Здесь мы поселились в «партизанском домике» на территории санатория ЦК. Так его называют потому, что во время последней войны здесь помещался Главный штаб партизанского движения, руководимый П.К. Пономаренко. Поздней осенью косые дожди исхлестывали со всех сторон наш «пар тизанский домик». Потом зимние вьюги начали укутывать его в белоснежные одеяния. Но под эти симфонии в нашем уединении хорошо работалось.
Всего лишь один шаг положил в июне 1957 г. конец блестящей государственной карьере Дмитрия Шепилова (1905-1995) — в то время министра иностранных дел СССР и члена ЦК КПСС. Выступив тогда на партийном пленуме против формирующегося культа личности Хрущева,он тем самым `примкнул` к так называемой `антипартийной группе` (Каганович, Маленков, Молотов) и очень скоро лишился всех постов. Но до этого, по личному указанию Сталина, разработал учебник политэкономии; участвовал в Великой Отечественной войне, которуюзакончил генерал-майором и военным комендантом г.
Екатерина Алексеевна Фурцева занимала высшие посты в советской государственной и партийной системе при Хрущеве и Брежневе. Она была Первым секретарем МГК КПСС, членом Президиума ЦК КПСС, министром культуры СССР. Фурцева являлась своеобразным символом Советского Союза в 1950–1970-х гг., — волевая, решительная, властная женщина, Фурцева недаром получила прозвище «Екатерина Третья».В книге, представленной вашему вниманию, о личности и политике Екатерины Фурцевой вспоминают известные деятели той поры: Д. Т. Шепилов, Председатель КГБ СССР и заместитель Председателя Совета министров СССР при Хрущеве и Брежневе; А. И. Аджубей, главный редактор газет «Комсомольская правда» и «Известия», зять Хрущева; Н. А. Микоян, писательница и журналист, невестка знаменитого А. И. Микояна.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
«Имя писателя и журналиста Анатолия Алексеевича Гордиенко давно известно в Карелии. Он автор многих книг, посвященных событиям Великой Отечественной войны. Большую известность ему принес документальный роман „Гибель дивизии“, посвященный трагическим событиям советско-финляндской войны 1939—1940 гг.Книга „Давно и недавно“ — это воспоминания о людях, с которыми был знаком автор, об интересных событиях нашей страны и Карелии. Среди героев знаменитые писатели и поэты К. Симонов, Л. Леонов, Б. Пастернак, Н. Клюев, кинодокументалист Р.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Повествование о первых 20 годах жизни в США, Михаила Портнова – создателя первой в мире школы тестировщиков программного обеспечения, и его семьи в Силиконовой Долине. Двадцать лет назад школа Михаила Портнова только начиналась. Было нелегко, но Михаил упорно шёл по избранной дороге, никуда не сворачивая, и сеял «разумное, доброе, вечное». Школа разрослась и окрепла. Тысячи выпускников школы Михаила Портнова успешно адаптировались в Силиконовой Долине.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Генерал-лейтенант Леонид Владимирович Шебаршин за 29 лет службы прошел путь от оперуполномоченного до начальника советской внешней разведки. Он был очевидцем губительной «перестройки». Эта книга стала итогом длительного, вдумчивого размышления об особенностях профессии разведчика вообще и советского в частности, о сути разведки как таковой, не сегодня и не вчера. Книга писалась автором всю жизнь. В ней нашли место дневниковые записи, зарисовки из путевых блокнотов о Пакистане, Индии, Иране, Афганистане.
Зоя Богуславская – прозаик, драматург, автор многих культурных проектов, создатель премии «Триумф», муза поэта Андрея Вознесенского. Она встречалась со многими талантливыми людьми ХХ века, много писала и о своих друзьях-товарищах. Огромную популярность имели ее знаме – нитые эссе «Барышников и Лайза. Миннелли и Миша», «Время Любимова и Высоцкий», воспоминания о встречах с Марком Шагалом, Брижит Бардо, Аркадием Райкиным и многими другими.
Книга прославленного советского военачальника дважды Героя Советского Союза Маршала Советского Союза Василия Ивановича Чуйкова посвящена в основном боевому пути 62-й армии, преобразованной после Сталинградской битвы в 8-ю гвардейскую, которая вместе с другими войсками отстояла от врага Сталинград, участвовала в освобождении Донбасса, Запорожья, Одессы, форсировала Вислу, Одер и закончила свой боевой путь штурмом Берлина. В своих воспоминаниях автор опирался на документы той поры, а также многочисленные свидетельства очевидцев и участников боевых действий.
В 70–80-х годах прошлого столетия одно только упоминание имени Владимира Калиниченко приводило в трепет секретарей обкомов, министров и членов политбюро. В то время Владимир Иванович работал важняком – так называли в народе следователей по особо важным делам при генеральном прокуроре СССР. Кредо Калиниченко: «Закон – священная корова». Он решал сложнейшие головоломки, был человеком бесстрашным и абсолютно невосприимчивым к лести. Дослужившись до генерала, в 1991 году Калиниченко уволился из прокуратуры по собственному желанию.