Неприкосновенное сердце - [83]

— Знаешь, моя мама говорила мне фразу: «Всему свое время», —поцеловала я ее в лобик. — Нужно вызвать такси.

— Такси уже ждет, — усмехнулся Брайан, закатывая рукава рубашки. — И Оливия права, ты потрясающая.

— Спасибо, — искренне сказала я, посмотрев на него. — За все.

«Я люблю гулять по ночам, это мне больше по вкусу, мир становится другим. Пустынный, тихий и таинственный». Корнелия Функе.

— Ты в туфлях, — встретила меня Эмили. — Они шикарны.

— Лубутен сказал, что обувь меняет язык нашего тела, — поцеловала я ее в щеку, закрывая за собой дверь. — И возвышает нас.

— И как поживает невеста? — вскрикнула Стейси. — Долго же он думал. Когда я увидела тебя, через неделю была готова сделать предложение.

— А я через пол часа, — засмеялась Эмили. — Но она отказала мне, так что я сдала кольцо обратно. Получите, распишитесь.

— Смешно и глупо, — нахмурилась я.

— Неа, подруга, — достала бокалы Ева. — Глупо, но смешно. На самом деле я думала, он уже никогда не сделает этого.

— Я не знаю, поступила ли правильно, что согласилась, — вздохнула я. — Чего-то не хватает.

— Секса?

— Я Майкла посылаю чаще, чем сама вижу член, — налила сок Стейси. — Но он каждый раз дает мне час, чтобы я успокоилась, и перезванивает или приезжает, когда дело совсем плохо.

— Как это удачно, — хохотнула Эбби. — Встретить наконец-то кого-то с яйцами.

— Да ладно тебе, Ди, — делала Эмили «Маргариту». — Ты с самого начала знала, что хочешь его, и сама бы предложила ему съехаться, если бы Адам не был таким наглым.

— Это неправда, — возразила я. — Это было лишь его эго.

— Нет, Ди. Он не знал о твоем прошлом и не знал о боли, которую тебе пришлось пережить. Но именно поэтому он тебе и понравился, согласись.

— Нет.

— Да, — расхохоталась Эбби. — Он тебе понравился, потому что не задумывался над каждым словом и относился к тебе, как ко всем остальным, и ты снова почувствовала себя нормальной.

— Он, кстати, немного больной на голову, — усмехнулась Долорес. — Но в хорошем смысле этого слова.

— Существовало множество больных на голову людей, подаривших этому миру что-то великое.

— У меня интеллектуальный голод, — сказала Стейси.

— Интеллектуальный голод подобен острому половому влечению, — улыбалась Эмили, принося поднос с напитками.

— Это сказала Сьюзен Зонтаг, — сделала я глоток. — Мой любимый психопат — Шерлок Холмс.

— Вообще-то, — смотрела на меня Долорес, — его дедуктивный метод на самом деле не был его первоначально.

— Что ты имеешь ввиду?

— Эдгар Аллан По.

— Это писатель и поэт.

— Верно. У него был диагноз — душевное расстройство. Он боялся темноты и считал, что у него мания преследования. У него были провалы в памяти и галлюцинации.

— Чудная у нас тема для девичника, — сказала с сарказмом Стейси. — Будем говорить о душевнобольных.

— Между прочим, под действием выпитого писатель порой впадал в состояние буйного помешательства. К алкоголю вскоре прибавился опий, что, естественно, ухудшало его душевное состояние, учитывая, что его жена умерла. Один из его жанров был детектив, и именно мсье Огюст Дюпен, герой рассказов Эдгара По «Убийство на улице Морг» и «Тайна Мари Роже» стал родоначальником возникновения дедуктивного метода и его апологета мистера Шерлока Холмса.

— Замечательно, — усмехнулась Эмили. — Я получила оргазм, слушая Эбби.

— Фридрих Ницше тоже был одержимым, — обвела взглядом нас Ева. — У него была мания величия. А под конец жизни философ мог составлять лишь простейшие фразы.

— Это печально, — сказала Долорес. — Учитывая оставленную нам идею новой морали. Но и Хемингуэй не далеко ушел. Он страдал умственным расстройством.

— По-моему, он перенес много сеансов электрошока, — подмяла я ноги под себя, поудобней устраиваясь на диване. — И сказал, что врачи уничтожили его капитал, разрушив его мозг, и выбросили его из собственной жизни.

— Давайте поговорим о чем-то другом, — взмолилась Стейси. — Конечно, замечательно, что мы все такие умные, и чтобы вы не думали, что я не подхожу этому высшему обществу, я знаю также нескольких представителей. Таких как Франц Кафка, у которого был невроз. Жан-Жак Руссо, у которого была паранойя, но, милые мои девочки, давайте мы поговорим о сексе и алкоголе, от которых я отказалась на определенное время, и о нашей поездке в Италию.

— Вот, — поднялась Ева с места. — Поехали в Италию.

— Навсегда, — улыбнулась Долорес.

— Хватит на сегодня романтических бесед, — сняла я туфли и снова заняла прежнее положение. — Остальное время мы уделим выпивке.

— Слава Богу, — засмеялась Долорес. — Серьезно. Я поверила в Бога.

Я помню, как открыла дверь квартиры и дошла кое как до спальни. Утром сходила в душ, вымыла волосы, почистила зубы и выпила, наверное, не меньше трех литров воды. Текила, смешанная с абсентом, и в конце — мартини, которое теперь будет сниться мне в самых страшных снах. Я вернулась в комнату и оглядела ее, смотря на грязную одежду, которая была разбросана по полу. Я помнила выпивку, и улыбки подруг. Помнила смех, и теперь мне определенно нужно было узнать все подробности у непьющей Стейси. Была подвыпившей даже Ева, которую прежде я такой не видела. Я помнила стол, заставленный бутылками, соломинками и бокалами из-под коктейлей, пустые пачки от чипсов и коробки из-под пиццы и суши.