Неприкосновенное сердце - [74]

— Это для тебя, милая, — встретил нас Адам, смотря на Оливию. — Этот праздник для тебя, и каждый день теперь будет для тебя. Я Адам.

— Оливия, — смотрела на него моя дочь. — Ты друг Донны?

— Я не просто друг, солнышко, — поднял он ее на руки. — Я люблю ее. Ты очень красивая.

Адам был одет в белый костюм, и когда он прошелся оценивающим взглядом по моему телу, я почувствовала себя обнаженной.

— Она твоя копия, — прошептал он мне на ухо. — Пошли в зал.

Когда мы вошли в главный зал, я увидела всех свои подруг, которые улыбались, переводя взгляд с меня на Оливию.

Все они, как всегда, выглядели восхитительно. Эбби была одета в элегантный синий кроп-топ, который был расшит камнями, бисером и стразами Svarowsky. Ева была в розовом кружевном платье, которое по лифу украшала вышивка бисером. И в итоге я перевела взгляд на Долорес. На ней был белый кружевной топ и черная облегающая юбка «годе». Топ был расшит жемчугом, а низ юбки сверху украшало кружево.

— Добрый день, дамы, — сказал Адам. — Рад вас видеть. Прекрасно выглядите.

— Привет, Адам, — ответили они все в унисон.

— Можно вас угостить?

— Спасибо, у меня есть уже коктейль, — ответила Долорес, улыбаясь. — Эбби, если начнет пить, не остановится, а Эс... ты и сам знаешь.

— Может, я подарю вам остров?

Я засмеялась и, развернувшись к нему, поправила его галстук.

— Это Оливия, — улыбалась я, сжав ее маленькую ладонь. — Самая прекрасная девочка на свете. А это твои тети, милая — Эбби, Стейси, Долорес, Ева. Ну а с Эмили ты уже знакома.

— Можно мне на качелю?

— Какую? — нахмурилась я.

— Конечно, — ответил за меня Адам. — Мы специально для тебя ее повесили.

Я посмотрела в сторону, куда был направлен взгляд малышки, и улыбнулась. Адам держал мою дочь на руках, словно это было самое дорогое, что он когда-либо видел.

Но также он смотрел на меня, как и всегда. Такой особенный взгляд Адам дарил только мне. Он смотрел так, словно я была причиной, по которой он дышал. Я видела этот взгляд много раз, просто не придавала этому значения. И теперь, расшифровав его, не хочу принимать меньшее.

— Потрясающее вино, — сказала Эмили, когда Адам ушел с Оливией.

— Не пейте его, — засмеялась Ева. — Все, кто пьет его, или заводит детей, или влюбляется.

— Это моя дочь, — сказала я. — Она не знает об этом. Я не готова просто сейчас сказать ей.

— Но ты ведь скажешь? — спросила тихо Стейси. — Верно?

— Скажу, — качнула я головой. — Просто не сейчас.

— Вы видите эти галстуки? — перевела тему Эбби, смотря на мужчин, которые разговаривали с Оливией.

— Они ничего не значат, — улыбалась Эмили.

— Милая, я ничего не знаю о мужчинах, но вот о галстуках знаю все.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила я, все еще смотря на дочь.

— Она же богиня галстуков, — ответила Долорес.

— Они так идеальны, — сказала Стейси. — Почему у таких идеальных Брайана и Адама друг такой козел?

— Майкл скоро приедет, — смотрела на меня Эмили. — И Кристофер также.

— Адам в галстуке цвета слоновой кости с орнаментом, — говорила Эбби, пытаясь сменить тему. — Он — оптимист, легкий на подъем, романтик, но не прочь развлечься. Любит подарки, но любит также дарить их. Он надежный друг. Чувство юмора и фантазия — его конек.

— Я так соскучилась по вам, — сказала Ева. — Я умираю в обществе...

— Моральных уродов? — закончила за нее Стейси.

— Итак, Эс, как проходят теперь твои вечера? — улыбалась я.

— Беременность — это прекрасно.

— Да? И чего же? — засмеялась Долорес.

— У тебя не хватит времени, чтобы слушать мои аргументы, — самодовольно усмехалась Стейси. — Но самое главное — ешь сколько хочешь.

— Я почти не спала сегодня, — ткнула в меня пальцем Эмили. — Благодаря Донне и Адаму, кстати. Не знаю, что он с ней там делал, но они разбудили меня, а я разбудила Брайана. — Все засмеялись. — И когда я думала снова уснуть, посмотрела на себя в зеркало и решила, что лучший способ выглядеть не такой ужасной — это не спать вообще.

— Ева, а у тебя как? — подошли мы к бару, заказывая выпивку.

— Я не хочу отношений, — усмехнулась та. — Я хочу встретить правильного человека и просто выйти за него замуж.

— Мы на вечеринке, — сказала Долорес, танцуя на ходу. — Или танцуем и пьем, или выметаемся.

— Я надеюсь, Оливию будут развлекать? — спросила я.

— Да, — улыбалась Эмили. — Сегодня день нашей девочки.

Я качнула головой, и мне нужно было всего минутку наедине с собой. Я поднялась на второй этаж и вышла на террасу. На улице было холодно, и холод мне впервые был приятен. У меня полились слезы, и я не могла остановится. Мне нужно было слово «мама», хоть я и знала, что не заслуживаю его. В моей жизни есть семья, но так давно не было настоящего семейного тепла.

— Донна, — вырвала меня из раздумий Оливия. — Почему ты ушла?

— У меня немного болит голова, солнышко, — натянуто улыбнулась я, вытирая слезы. — Как тебе вечеринка?

— Мне подарили много подарков, — улыбалась она.

— Я не лучший человек, но я люблю тебя, — присела я перед ней. — Я люблю тебя больше всего на свете.

— Почему ты хочешь, чтобы я жила с тобой?

— Просто я подумала, что хочу видеть, как ты плаваешь в море, катаясь по морским волнам, и показывать тебе, как маяк в тишине живет своей жизнью.