Неприкосновенное сердце - [72]

— А отец?

— Адам полюбит ее. Поговорите и решите. Она твоя дочь, и если он хочет тебя, то будет печь блинчики этой девочке с твоими глазами.

— Я плохо умею говорить о чувствах.

— Спрашивай, как он себя чувствует, — погладила Эмили Оливию по волосам. — Он действительно хочет твоей заботы, ведь это придает глубины и прочности тому, что есть между вами. Ты чувствуешь, что в безопасности рядом с ним?

—Только с ним я чувствую себя в безопасности, — смотрела я на свою девочку. — Мне хочется проводить с ним время. Много времени. Встряска, приключения и игра нужны мне, как и Адаму. Он всегда такой желанный, и я чувствую всем своим существом, что он любит меня.

— А ты его?

— И я люблю его, Эмили. Мне еще так точно этого никогда не приходилось осознавать.

***

Наши дни.

— Доброе утро, девочки, — вошла Эмили в кухню.

— Ты словно чувствуешь, когда нужна мне, — сказала я тихо.

Она сжала меня в объятьях и погладила рукой по спине. Никогда не верьте в то, что дружбы не существует. Вы можете не видеть человека неделями, но, если это ваш человек, он чувствует вас сквозь время и пространство.

— Эмили, — смотрела я на нее. — Мы так долго вместе, что я даже не помню, когда мы были врозь.

— Ну и хорошо, — поцеловала она меня в лоб. — Адам, кофе?

— Я приготовлю, — вошел к нам Брайан. — Доброе утро, любимая, — поцеловал он свою жену в губы. — Потрясающе.

— Вы не одни, — фыркнула я. — Тут ребенок.

— Ну хватит, — переводила взгляд Эмили с меня на Адама. — Вы отрицаете очевидное. Вы никогда не сможете быть просто друзьями.

— Детка, — подошел Брайан к Оливии. — Ты очень красивая.

Я чувствовала на себе прожигающий взгляд Адама и просто избегала его. То, что было между нами, снова напомнило мне, что на самом деле я принадлежу ему. Я могла танцевать на стеклах, но мою кровь после вытирал всегда Адам.

Наблюдать за Брайаном и Оливией было изумительно. Он готов был поймать мою девочку в любой момент — ребенка, которого толком не знал, целуя ее пухлые ручки и щечки.

Одна рука Адама легла на мою поясницу, и он надавил на нее, прижимая меня ближе к себе. Другая взяла мою руку, и мы начали двигаться в такт музыке, которая была лишь у нас в голове. Я положила руку Адаму на плечо, и он поцеловал меня в скулу. В результате этого мое предательское тело задрожало, и Адам, смотря мне в глаза, потянулся своей рукой к моей и переместил ее со своего плеча на шею.

— Намного лучше, — прошептал он, когда наши тела коснулись друг друга. — Ты потрясающе пахнешь. Прости меня.

— Ладно, — ответила я тихо, замечая, что Эмили с Брайаном забрали Оливию, оставляя нас с Адамом наедине.

— Ладно? Серьезно? — видела я раздражение в его глазах. — Донна, это одно слово, которое просто выносит мне мозг. Поговори, покричи, выскажись.

— Что ты хочешь услышать, Адам? — вздохнула я. — Ты не имел права решать за меня. Ты не мог трогать невинную жизнь. Это не твоя война.

— Не говори мне о невинных жизнях, Ди. Мне плевать, — сильнее прижал он меня к себе. — Я всегда выберу своих близких. Я не герой. Как мне верить тебе после слов, где слышал так мало правды?

— Никак, — попыталась я отойти. — Ты можешь мне не доверять, но ты мне или веришь, или нет. Третьего не дано. Я больше не готова играть в игры. Теперь есть Оливия, и мне пора бы уже вырасти.

— Ты выросла быстрее, чем должна была, — убрал он прядь волос с моего лица.

— Пару дней назад мне сказали, что я холодная и черствая, — схватила я его за футболку, которая была явно Брайана. — Я могла это стерпеть, когда мне говорил это Алекс или мои сотрудники, но тогда это сказала моя мать.

— Донна, — обнял меня Адам, ложа подбородок мне на макушку. — Я сказал, что люблю тебя. Но еще я люблю в тебе черту равнодушия. Напыщенного равнодушия. Даже когда тебе не все ровно, ты умеешь эмоционально отстраняться.

— То есть, ты хочешь сказать, что я бессердечная, и тебе это нравится? — усмехнулась я, смотря ему в глаза.

— Не могу представить, через что ты прошла, отказываясь от своего ребенка.

— Благодаря тому, через что я прошла и что вынесла, у меня есть Оливия, — отошла я от Адама. — Но я не добрая. Я та еще сука, если мне перейти дорогу.

— Ты моя, — снова притянул Адам меня к себе. — И я проведу то время, которое ты мне дашь, искупая свою вину.

— Ты мне ничего не должен, Адам.

— Нет, — поцеловал он меня в уголок рта. — Но я должен Оливии. Я должен ей каждые чудесные выходные, пока ей не исполнится восемнадцать. Должен ей ролики, самокат и велосипед, несколько миллионов улыбок и незабываемых эмоций. Все это я должен ей, ведь люблю ее маму.

Я встретила его. Мужчину. Своего мужчину. Он думает обо мне. Всегда. Я всегда у него на первом месте. Он заставляет меня смеяться. Хочет знать, чем я занята, и все ли у меня в порядке на данный момент. Он не осуждает меня и принимает кажется в любом состоянии. Понимает, что мои слова «я хочу пить», значат «я хочу кофе». Он держит мое сердце в своих ладонях, и я этому рада. Адам слушает меня и говорит обо всем. Знает, что я люблю черный цвет и сижу на диване, смотря на огонь в камине, когда больше всего уязвима. Этот человек не спрашивает, расстроена ли я, ведь и так понимает это по моим глазам. И мужчина, который и правда любит, будет благодарить Бога за то, что вы есть в его жизни. Милые женщины, и только когда у вас будет такой мужчина, вы поймете, почему не получалось с другими и почему не смогли пройти именно мимо него.