Неприкосновенное сердце - [70]

На последнем слове ее голос сорвался, и я ненавидел себя. Я вел себя, как мудак, и Донна была полностью права. Она обхватила себя руками, словно защищаясь, и я пересек комнату, обнимая ее и прижимая к себе. Я притянул ее, наклонил голову, чтобы вдохнуть ее запах. Донна плакала, и я был в отчаянии.

— Я собираюсь поцеловать тебя, — сказал я. — Я знаю, что сейчас не время, но прямо сейчас мне плевать. Я должен поцеловать тебя.

Она ничего не ответила, а я наклонился и прижал мои губы к ее. Я облизал ее нижнюю губу и завладел ее ртом с невероятной страстью. Я не думал, что она разрешит мне это сделать хотя бы раз, и пока Донна мне будет разрешать что-либо брать, я согласен на все.

Я боролся с болью, которая не давала дышать, и Донна отошла и направилась обратно в спальню. Я пошел за ней, не сказав ни слова. Она не хочет меня, но я не мог просто отпустить ее. Она нуждается во мне, и, Господи, я так нуждаюсь в ней.

Затем я закрыл за нами дверь, и Донна села на кровать, снимая с себя всю одежду. Я стал перед ней и опустился на колени, ложа голову на ее ноги. Я боялся пошевелиться и боялся заговорить. Если она передумала, я не разрушу этот момент и согласен на все, что она сможет мне предложить. Схватив ее за талию, я уткнулся лицом в ее живот. Я почувствовал, что дрожу, и поднял на нее глаза.

— Прости меня, — лишь прошептал я. — Скажи мне, что сделать, чтобы ты простила меня.

Донна отодвинула меня и забралась на кровать. Она поцеловала девочку в щеку и обняла ее. Я же лег рядом и обернул руку вокруг талии Донны, вдыхая запах ее волос. Я с трудом сдерживал слезы. Черт, последний раз я плакал лет двадцать назад. Я слушал звук собственного сердцебиения и сопение дочери Донны. Я сильнее обхватил руками ее талию и прижал к себе, наслаждаясь запахом. Он успокаивал меня, хотя на самом деле успокоительным для нее должен был быть я.

— Я не буду прогонять тебя прямо сейчас, — прошептала Донна. — Но я не хочу, чтобы ты был тут, когда Оливия проснется.

Я ничего не ответил и решил, что теперь мне нужен план, чтобы вернуть ее уважение.

Я никого не любил прежде. До Донны. В ней была такая сила, что ее хотелось быть достойным. К ней хотелось лететь. Я не мог ее отпустить с самого начала. В Донне было что-то родное. В ней был мой дом. Я столько раз пытался бросить все это, но не мог. Я врал сам себе, что Донна лишь достижение цели, но на самом деле просто садился за руль и ехал к ней, чтобы побыть рядом. Я не мог продержаться и дня. Мне нравилась ее улыбка, звук ее смеха, ее физическая необходимость всех защищать и даже глупая болтовня. Я не мог спать и думал о ней. Я держал ее руку в своей и вдыхал аромат яблок и корицы, исходящий от нее. Донна была лучшим, что со мной когда-либо происходило, но я лажал снова и снова. Я должен был боготворить ее и просто наслаждаться тем, что она дала мне возможность быть с ней рядом. Но, несмотря на все сказанное и сделанное мной дерьмо, я надеялся, что у меня будет возможность все исправить.

«Вы бы поняли, насколько вы яркие и красивые, если бы увидели себя в те моменты, когда вы действительно являетесь собой». Альфред Лэнгле.

========== Глава 11 ==========

«Наша жизнь очень зависит от случайных встреч, зигзагов судьбы и неожиданных разветвлений пути. Совпадения, эти маленькие чудеса, суть не что иное, как намёки: у Вселенной такие планы относительно вас, о которых вы и помыслить не можете. Стечения обстоятельств легче заметить по прошествии времени. Однако тот, кто умеет видеть их в настоящем, находится в более выгодном положении. У такого человека больше шансов воспользоваться новыми возможностями. Кроме того, осознание преобразовывается в энергию. Чем внимательнее вы к совпадениям, тем чаще они случаются, — а значит, тем шире ваш доступ к посланиям — подсказкам о предназначенном вам пути и направлении». Дипак Чопра.

Я проснулась от прикосновений Адама. Я скучала по нему все эти недели. Каждую ночь. Я помнила его запах, его глаза, которые смотрели на меня, и в голове всплывало то, как я любила подчиняться ему. Адам положил руку мне на бедро, и по моему телу прошла волна дрожи. В следующее мгновение я почувствовала, как мое тело подняли на руки и понесли. Я знала, кто это был, узнала запах и положила голову ему на грудь. Я обернула руки вокруг шеи Адама, когда он начал опускать меня на кровать. Мне не хотелось, чтобы этот мужчина отпускал меня, и сама не желала делать этого.

— Я так скучал, — прошептал Адам мне на ухо, облизывая мочку.

Я выгнулась, и мое тело было нечем иным, как пластилин. Адам мог лепить с меня все, что хочет, даже если сам до сих пор не понимал этого. Хватило лишь прикосновений его рук, и я была слаба. Слаба, когда дело касалось этого мужчины и чувств, которые я испытывала к нему.

Его губы спустились к моей шее, и он слегка прикусил кожу, прокладывая путь вниз к ложбинке. Мое тело хотело большего. Его пальцы разорвали блузку, но мне было плевать. Я просто хотела ощутить его губы на себе.

— Ты такая красивая.

Он скорее шептал, чем говорил, и, скорее, с напором, чем нежностью, но это так заводило. Адам снял с меня джинсы одним резким движением, и тыльная сторона его ладони прошла от моего бедра к талии, и он разорвал бюстгальтер.