Непрерывность жизни духа - [9]

Рассказывают и такую историю. Валерий Николаевич во время лекций нередко предлагал собравшимся пройти в один из экспозиционных залов музея, чтобы, так сказать, наглядно убедиться в достоинствах древнерусского искусства. В числе слушателей на этот раз был экстравагантно одетый молодой человек, который после “особенно вдохновенного” пассажа экскурсовода о тонкостях колорита иконы заметил: “Вот у Фра Анжелико колорит! А тут?!” Реакция последовала незамедлительно. Валерий Николаевич подошел к скептику и со словами: “Да Вы просто не видите — слишком далеко стоите!” приподнявшись на цыпочках, ибо скептик был высокого роста, взял его за плечи и чуть ли не носом ткнул в висевшую на стене икону. Все последовали дальше, а тот так и остался стоять перед шедевром. Впоследствии этот молодой человек (Сергей Киперман) монашествовал в Псково-Печерской лавре, стал о. Иосифом...

Тем временем лекция Валерия Николаевича и закончилась: негромко переговариваясь, гости покидают Спасо-Андроников монастырь и разъезжаются кто куда.

С тех пор многое переменилось. В. Н. Сергеев давно уже не работает в Рублевском музее. В 1992 г. мы вместе издавали первый (после 1917 г.) светский православный духовно-просветительский журнал с неслучайным названием “Златоуст” (он был главным редактором, я — его заместителем), рекомендованный к печати Отделом по образованию и катехизации Московского Патриархата. Правда, журнал прекратил свое существование уже на втором номере, — прекратилось финансирование Товарищества русских художников. Последнее время мы стали встречаться гораздо реже. Оно и понятно: я по-прежнему живу в Москве, Валерий Николаевич — в Ростове Великом.

Завершить же свои воспоминания я хочу поздравлением в жанре юбилейного спича.

Дорогой Валерий Николаевич, друг и кум!

Поздравляю тебя с семидесятилетием... etc. Желаю тебе... etc.

Я всегда смотрел на тебя снизу вверх, завидовал знаниям, умению ярко и образно говорить, подхватывал на лету твои любимые словечки и выражения. Но “зависть — сестра соревнования, — любил повторять Пушкин, — следственно из хорошего роду”. Поэтому, хотя я занимаюсь несколько иной областью филологии, вполне отдаю себе отчет, что, если я в ней что-то и сделал, то во многом благодаря тебе.

Главное — в эпиграфе к этому очерку. Он — переадресованная тебе твоя же дарственная надпись на путеводителе по Рублевскому музею, который в далеком 1971 г. ты подарил мне и моей жене Людочке. Я так и не установил источника этой цитаты, а спросить как-то постеснялся. Но сохранил ее в первозданном виде. И хотя я не собираюсь переходить с тобой на “вы” после стольких лет дружеского общения, в данном случае это знак особого уважения.