Непрерывность - [75]

С в е т л а н а. Зачем?

П а н к о в. Наверное, чтобы… при случае… погибнуть… Вместо меня…

С в е т л а н а. Какое-то безумие… Я все еще не могу понять. Неужели ты говоришь серьезно?

П а н к о в. Этим не шутят… Юра из таких друзей, которые… При всем его прозаизме он убежден ведь, что должен лично искупить мою подлость.

С в е т л а н а. Но… но если так… Кто же дает вам право?..

П а н к о в. На что?

С в е т л а н а. Да на все! На жизнь такую!

П а н к о в (с кривой усмешкой). Право!.. Это проклятие, крест, а не право. Потребность, которая тебя убивает, истачивает изнутри.

С в е т л а н а. Но зачем?

П а н к о в. А зачем ты дышишь, зачем ешь, спишь? Потому что так уж ты устроена, иначе ты не можешь… Вот и мы так устроены, и мы не можем иначе…

С в е т л а н а. И где же выход? Какой он? Или нет выхода?

П а н к о в. Нет… Да и к чему?.. Это сладостная мука… и радостный крест.

С в е т л а н а. Но людям-то что от этого?.. Вы мучаетесь, страдаете… но ищете-то вы что-то такое, чего наши глаза не видят. Все это где-то так далеко, что мы не можем ничего увидеть. Что все ваши формулы умирающему от рака или голодному? Зачем?!

П а н к о в (яростно). Ложь!! Гнусная, кухонная ложь! Никогда не поверю, что и ты можешь так думать!

С в е т л а н а. Но я так думаю! Что же мне делать, если именно так я думаю?..

П а н к о в. Когда-то какой-то человек придумал колесо, и над ним, верно, тоже смеялись, что он занимается пустяками, вместо того чтобы идти и добывать пищу. Смеялись… пока он не приделал это колесо к телеге… Отдача приходит… но не сразу.

С в е т л а н а. А какой ценой?.. Ты задумывался когда-нибудь о цене? И о правомерности ее? Эта девочка… Выходит, я была права? Когда ты вернулся домой, когда я пристала к тебе с вопросами, — я была права? Выходит, ты и вправду все эти десять лет готовил ее для сегодняшнего дня?

П а н к о в. Что ты говоришь, подумай?!

С в е т л а н а (перебивает). А что, я не права?..

П а н к о в (после долгой паузы). Может быть… Может быть, и права… Но я никогда так не думал…

С в е т л а н а. Не думал, но сделал! Что дает тебе право так рисковать? Спокойно ждать…

П а н к о в (перебивает, задохнувшись). Спокойно?! Да понимаешь ли ты, что там всегда легче, чем здесь? Самому куда проще умереть, чем умирать за другого! Но в разведке никто не дает никаких гарантий… Никто… И никогда…

С в е т л а н а. Как это страшно…

П а н к о в. Да… (Словно заново оценив для себя.) Да, страшно… Очень страшно… Но что же делать, если человек не может иначе? Плачет, кричит, бьется, — а иначе не может!.. Всякая живая тварь, всякая козявка, и атом, и частица атома во всей вселенной стремится к естественному для себя состоянию. То же и человек, для которого единственно естественное состояние — свобода! Никогда, нигде человек не мог смириться с унижением зависимости и рабства. А невежество, незнание, бессилие — это одно из самых очевидных проявлений рабства. Нет более оскорбительного унижения для человека, чем не знать! С радостью и на эшафот, и на крест, и в костер, и на смертельный риск — лишь бы знать!..

С в е т л а н а (после долгой паузы). Как странно… Не сомневаюсь, что ты искренен, верю тебе — и не могу разделить с тобой радость… Почему?..

Затемнение.

На просцениуме  Л ю с я  и  В ы с т о р о б е ц.

В ы с т о р о б е ц (раздраженно). Я хочу пройти.

Л ю с я. Нельзя, Николай Николаевич запретил пускать кого бы то ни было.

В ы с т о р о б е ц. Чертовня пустячья! Я хочу пройти, понимаете?

Л ю с я (спокойно). По плану эксперимента вы у нас запрограммированы на завтра. Знаете картину «Не ждали»?

В ы с т о р о б е ц. А наводнение в Гонолулу и высадку марсиан вы тоже запрограммировали?

Л ю с я (невозмутимо). А как же? Все учтено, Михаил Романович. Поэтому-то посторонним здесь делать нечего.

В ы с т о р о б е ц (на мгновение оторопев). Кто посторонний? Я?.. Да вы в своем уме?!

Л ю с я. Знаю — вы директор. Только, по мне, хоть сам господь бог, Михаил Романович. Раз Панков сказал — нельзя, значит, нельзя. Идите, пожалуйста, мне некогда. (Поворачивается, чтобы уйти.)

В ы с т о р о б е ц. Вот что, друг мой. Преданность — штука похвальная, но никогда не осуществляйте ее с помощью наглости. Это, во-первых, как отеческий совет. А во-вторых… (Жестко.) И это уже приказ — немедленно пошли к пульту!.. (С улыбкой.) Приказ согласован с вашим Никником. Прямо от него приехал… Сколько до второго перехода фазы?

Л ю с я (взглянув на часы). Минуты полторы…

Затемнение.

Квартира Панковых.

П а н к о в (подходит к окну). Оказывается, на улице весна… Впервые за столько лет время остановилось…

С в е т л а н а. Коля, прошу тебя… Объясни мне…

П а н к о в. Время… Оно точно в заговоре против меня. Мне всегда его не хватало. Оно летело и кривлялось, как обезьяна, — на-ка, поймай-ка, догони-ка! И теперь вновь… кривляется, вновь как обезьяна — на-ка, поторопи-ка, сдвинь-ка меня с места…

С в е т л а н а. Коля…

П а н к о в (возвращается к столу и с каким-то восторженным изумлением смотрит на Светлану). Светка… я тебя очень люблю… Ты моя Единственная Женщина, знаешь?..

С в е т л а н а. Наверное…

П а н к о в. Помнишь… Это было сто лет назад… Мы заключили с тобой союз…