Непрерывность - [112]

М о р к о в к и н. Неправда, Иван Петрович! Мы все это у себя сделали, продолжили…

К у л и б и н. Понимаю… Наверное, что-то я успел, правда… Что-то я все же успел… иначе бы вы… здесь не стояли, иначе бы вы не пришли… ко мне… Понимаю…

М о р к о в к и н. Иван Петрович!

К у л и б и н. Постой… Должен успеть… сказать главное… (Он закрыл глаза и, тяжело, с хрипом дыша, помолчал. Потом в лице его что-то дрогнуло, глаза открылись и строго, почти грозно глянули на ребят.) Главное… думать о пользе отечества… Не гнись перед сильным… — сейчас он есть, а завтра… завтра и нет его… А перед отечеством… и на колени встать… не стыдно… Оно навеки… все.

Глаза Кулибина вновь закрылись, тело вытянулось. Ребята, в ужасе прижавшись друг к другу, молчали. Внезапно Аня посмотрела на висящий в изголовье календарь.

А н я (читает). «30 июня 1818 года умер выдающийся русский механик Иван Петрович Кулибин…»

Д и м к а (шепчет). Вовка! Сегодня же как раз тридцатое июня. Это значит — Иван Петрович по правде умер, насовсем.

Вовка с криком кинулся к Кулибину и стал из всех сил трясти его за плечо.

М о р к о в к и н. Нет! Нет! Нет!!. Иван Петрович! Иван Петрович! Мы же еще не успели! Мост! У нас теперь есть деньги! Вадим Николаевич дал! И рабочие! И все, все! Мост так нужен! Как же его без вас, Иван Петрович, это же невозможно без вас, просто никак невозможно!

Кулибин приоткрыл глаза, посмотрел внимательно на Вовку, словно проверяя, не шутит ли он, потом встал.

К у л и б и н. Ну что ж, коли я тебе и вправду так нужен… Что ж, пошли, братцы. Прощай, житьишко старое!.. (Срывает листок календаря и рвет его.) Больше я сюда не вернусь!..

Д и м к а. Вот и правильно, у нас лучше!

М о р к о в к и н. Только с мостом закончим — и все, к нам!

А н я. А я за вами тоже, как за Вовкой, ухаживать буду!

К у л и б и н. Спасибо. Так что, рабочие есть?

М о р к о в к и н. Да. И деньги, вот! (Передает чемоданчик Кулибину.) А я пока к царице, позову ее, чтоб посмотрела.

К у л и б и н. Давай. А я — работать! (Уходит.)

Д и м к а. И я с Иваном Петровичем. (Идет за Кулибиным.)

М о р к о в к и н. Пошли, Аня.

И они направились к  ц а р и ц е, которая в это время мирно грызла морковку в компании  П о т е м к и н а.

Здравствуйте.

А н я. Здравствуйте.

Е к а т е р и н а. А-а, председатель! А это кто с тобой?

П о т е м к и н. Его сестра, матушка царица. Помнишь, помидорами нас угощала?

Е к а т е р и н а. Да-да-да, помню-помню. А мы вот теперь, видишь, к корнеплодам твоим пристрастились, очень вкусные. Чего не видно тебя давно?

М о р к о в к и н. Дела.

Е к а т е р и н а. А с чем нынче пожаловал?

М о р к о в к и н. Пришел позвать вас взглянуть на мост Кулибина.

Е к а т е р и н а. Сделал все-таки? А где денег добыл?

М о р к о в к и н. Вадим Николаевич дал.

П о т е м к и н. А что ж не рискнуть? Мы богатые. То есть, что я говорю, он богатый, он!

Е к а т е р и н а (погрозив пальцем Потемкину). Гляди у меня! Деньгами-то бросаться! Я тоже, чай, не глупенькая, справки навела, все теперь про мосты про эти понимаю. Неживучие они.

П о т е м к и н. Как же так, матушка, неживучие, когда расчет есть!

Е к а т е р и н а. Да что там расчет! Расчет — это на бумаге, а на деле-то!.. Вон генерала Герарда мост, такой — в куски! Не нашего, понимаешь ли, механика, а генерала — и в куски. Швейцарца Альдона — тоже на кусочки. Так что и не говорите мне!

А н я. Какая же вы необразованная, оказывается! А мы-то все в школе учили — просвещенная царица, просвещенная царица!

Е к а т е р и н а. Мала еще меня учить. Где там ваш мост? Пойдем поглядим, как и этот завалится!

А н я. Не завалится! Раз Иван Петрович делал — не завалится.

И все направились к мосту. Вот когда он откроется — рабочие отдернут занавес, и… Не знаю, как это сделать, но он должен быть прекрасным и величественным.

П о т е м к и н. Ну и красавец!

Д и м к а. Почти шестьдесят пять тонн выдержал.

А н я. Видите, и стоит!

М о р к о в к и н. Убедились, Екатерина Вторая? Не завалился мост?

Е к а т е р и н а. Какой же это мост? Модель! Вот когда б на самом деле мост, тогда б и поглядели.

М о р к о в к и н. Так давайте деньги, мы и построим настоящий!

Е к а т е р и н а. Чего захотел! И говорить не о чем, председатель. Ладно, поглядели, и будет. Пойду дальше править.

П о т е м к и н. Вот и весь разговор. Такие у нас, брат, порядки — сгниет и никому не послужит.

Потемкин скидывает с себя перевязь со шпагой и превращается в  В а д и м а  Н и к о л а е в и ч а.

В а д и м  Н и к о л а е в и ч (зачарованно глядя на мост). Какой красавец! Сколько живу, такого не видел!.. (Морковкину, вполне деловито.) Так что, если все у вас готово, давайте мост мне, беру!

И Вадим Николаевич направился было к мосту, но вдруг в остолбенении остановился. И было от чего: ражие ребята, рабочие, на наших глазах превратившиеся в громил, с веселым упоением погромщиков выкидывают из мастерской книги, чертежи, какие-то приборы и детали.

Вы что тут вытворяете? Кто позволил?

П е р в ы й. Приказом царицы начальницей Академии поставлена Дашкова!

В т о р о й. Приказом Дашковой приказано все здесь покрушить!

Продолжают разбойничать.

К у л и б и н