Непрерывность - [104]

К а т я. Вы его заслужили. (Передает вымпел пионерам.) А теперь идите отдыхайте. Вечером, к ужину, получите еще и торт.

П и о н е р ы. Ура!

А н я. Вова, ты пойдешь?

М о р к о в к и н. Иди, у меня еще дела.

Вадим Николаевич и Катя отходят в сторону.

К а т я. Ну, что вы скажете? Просто замечательно, правда?

В а д и м  Н и к о л а е в и ч. А вас это не пугает, Катя?

К а т я. Что именно?

В а д и м  Н и к о л а е в и ч. То, что мальчишка делает такое, чего и взрослый не сообразит.

К а т я. Ничего особенного! Нормальный гениальный ребенок…

Все расходятся, и остаются только Вовка и Димка, который начинает понемногу выходить из шока.

Д и м к а. Что же это, а? Что же это делается? За одного любимчика теперь весь отряд награждают? У них в отряде есть Морковкин — им вымпел, а у нас нет — нам фигу! И это соревнованием называется?! Ну, Морковка!.. (И, конечно, тут же схлопотал по лбу…) Морковка!

— Бум!

Д и м к а. Морковка!

— Бум!

Д и м к а. Все равно Морковка!

— Буммм!!

Последний урок оказался настолько силен, что Димка, не устояв, свалился. А поднявшись, печально обратился к терпеливо ожидающему конца всей этой демонстрации протеста Вовке.

Д и м к а. И все же ты, Вова, не прав! Нельзя так обращаться с товарищами!

М о р к о в к и н. Все?

Д и м к а (по-прежнему печально). Все.

М о р к о в к и н. Больше не хочешь?

Д и м к а. Нет.

М о р к о в к и н. Тогда пошли заниматься.

Д и м к а. Мне тренироваться надо к соревнованиям.

М о р к о в к и н. Успеешь. Пошли.

Вовка направляется в мастерскую, Димка покорно плетется за ним.

Д и м к а. Я же форму теряю, Вова.

М о р к о в к и н. Хватит отвлекаться. Начинаем занятия. Сегодня у нас сумма углов в треугольнике. Готовился?

Д и м к а. Готовился.

М о р к о в к и н. Разобрался?

Д и м к а. Спрашиваешь. Нет, конечно.

М о р к о в к и н. Сумма углов треугольника равна ста восьмидесяти градусам. Так?

Д и м к а. Так.

М о р к о в к и н. Понимаешь?

Д и м к а. Нет.

М о р к о в к и н. Но ведь это же так просто, Дима!

Д и м к а. Кому, может, просто, а кому, может, не очень. Тоже, знаешь, понимать надо.

В мастерскую входит  К у л и б и н.

М о р к о в к и н. Ну что же с ним делать, Иван Петрович?

К у л и б и н. А что с ним делать — выпороть, как нас пороли, и все! Или на хлеб да воду посадить!

Димка достает из кармана зеркальце и начинает пускать зайчиков. Кулибин с интересом наблюдает за его упражнениями.

Д и м к а (меланхолично). Все меня ругают. Дома ругают, в школе ругают, здесь ругают. А разве ж я виноват, что у меня мозги к математике не приспособлены? Разве ж я виноват? Может, у меня футбольные мозги или вообще физкультурные? Чем плохо?

К у л и б и н. Посмотри-ка, Владимир… (Берет с верстака зеркальце и тоже начинает пускать зайчиков. В какой-то момент его зайчик сливается с Димкиным, и пятно становится заметно ярче.) Понимаешь?.. Гляди, как интересно. (Быстро чертит что-то.) Понимаешь?

М о р к о в к и н. Элементарно. Угол падения равен углу отражения. Прожектор. В этом первоначальном виде будет называться «фонарь Кулибина». У него все дело вот в чем. Давайте я сделаю. (Начинает что-то мастерить на верстаке.) А ты, Дима, пока я работаю, начерти квадрат, раздели его на два треугольника и рассчитай сумму углов.

Д и м к а. Ладно…

В дверь постучали, а следом, не дожидаясь ответа, просунулся  П о т е м к и н.

П о т е м к и н. Можно?

М о р к о в к и н. Нет.

К у л и б и н. Я сам выйду… (Выходит из мастерской.) Вы ко мне, ваше сиятельство?

П о т е м к и н. Вообще-то я к председателю, но и к тебе у меня дело есть.

К у л и б и н. Какое?

П о т е м к и н. А вот… (Достает часы.) Починить надо.

К у л и б и н. Хорошо, исполню.

П о т е м к и н. Только гляди, мне быстро надо. Я, вишь ты, поспорил на тыщу рублей — ни один иноземец их чинить не взялся, а я сказал, что ты сделаешь.

К у л и б и н. Сделаю.

П о т е м к и н. Прекрасно! А теперь, где там председатель?

К у л и б и н. Он занят, но минутку, я спрошу. (Открывает дверь мастерской, и оттуда бьет столб света, ярче которого может быть разве что только солнце.)

П о т е м к и н. А-а-а-а-а!! Иван Петрович, погаси ты его, ослепну!

К у л и б и н. Погоди, светлейший!

Из мастерской выходит  В о в к а.

Владимир, значит, вышло? Значит, правильно?

М о р к о в к и н. Само собой. Законы оптики.

К у л и б и н. Пойду погляжу. (Уходит в мастерскую.)

М о р к о в к и н (Потемкину). У меня к вам разговор.

П о т е м к и н. Так и я здесь, чтоб поговорить.

М о р к о в к и н. На чем порешили, когда я ушел?

П о т е м к и н. А ни на чем.

М о р к о в к и н Будут строить мост или нет?

П о т е м к и н. Какое там! Смеешься, что ли? Россия, председатель! Покуда рукой-ногой шевельнет, что твой Илья Муромец, тридцать три года на печи проваляется!

М о р к о в к и н. Так… Ну вот что, давайте по-мужски. Идет?

П о т е м к и н. Идет.

М о р к о в к и н. Кулибин — первый механик в России или нет? Есть его первей?

П о т е м к и н. Нету.

М о р к о в к и н. Со всего света в ножки ему кланяются?

П о т е м к и н. Кланяются.

М о р к о в к и н. А вы?

П о т е м к и н. А что я-то? Что я-то сделать могу?

М о р к о в к и н. Эх, вы, а еще Потемкин! Нет чтоб человека отметить, чтоб поддержать, а вы и не понимаете! Ну, нищий он, ну, вообще все, так хоть награду ему, чтоб внимание хоть чувствовал!