Непреодолимое черничное искушение - [26]

– Думаю, этот идиот – это я, – произнес он спокойно. – И я принимаю ваш вызов.

Я спустилась со стула, чувствуя, как меня охватывает волна паники. Причал, усталая пловчиха, поцелуй в благодарность за спасение… Что же мне делать? Он последний человек на этом свете, которого я хотела бы сейчас встретить, и вот…

– Хм… привет, – пробормотала я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. Улыбнулась и помахала ему как можно непринужденнее, словно ничего из ряда вон не происходило.

Он поставил бутылку с пивом на стол, туда же положил дротики для дартса.

– Вижу, вы уже совсем оправились.

– Оправилась? – Я взяла один из дротиков и прицелилась, стараясь примериться к его весу и рассчитать траекторию полета. Он весил тонну.

Рой снял куртку и повесил ее на стул.

– От вашего заплыва на днях, – уточнил он, – и черт возьми! – я точно видела в его глазах насмешку.

– Да не от чего мне было оправляться, – заявила я, двигая дротик к уху и обратно.

Он пожал плечами.

– Что ж, ладно, – и добавил: – Кстати, спасибо, что вернули куртку.

Я кивнула.

– Без проблем.

Я еще раз прицелилась, надеясь, что все эти мои бессмысленные и хаотичные движения кажутся окружающим частью продуманной и четкой стратегии.

– Я и не знала, что это ваша куртка.

Он сделал глоток пива.

– Надеюсь, в дартс вы играете лучше, чем плаваете, – произнес он, скрестив руки на груди и с прищуром глядя на меня.

Я тоже очень на это надеялась. Оксфорд был делом давно минувших дней, практики у меня не было лет сто. Да и не сказать, чтобы тогда я много играла. А учитывая то количество коктейлей, которые Скиппи столь любезно мне принес…

– Я очень хорошо играю в дартс, – сообщила я. – Можно сказать – отлично играю, – и я выдала самую сияющую из своих улыбок.

Рой склонил голову набок:

– Что ж, выбирайте игру. «Крикет»? «Три-один»? «Шанхай»?

Я лихорадочно соображала, пытаясь вспомнить самую простую в смысле подсчета очков игру в дартс – потому что сложные варианты, требующие хитрых расчетов и стратегий сейчас были мне явно не по зубам. Наконец у меня мелькнула в голове идея – и я глубоко вздохнула, а потом выпалила:

– Окей. «Мертвые президенты».

Рой рассмеялся.

– «Мертвые президенты»? Вы хотите играть в «Мертвых президентов»?!

Ну, если разобраться – больше всего я хотела убраться отсюда к чертям.

– Хорошо, вот что я вам скажу. Если вы первая попадете во Франклина – вы сохраните свои сто долларов и получите еще сто от меня. Если я попаду в него первым – я получаю все, – Рой открыл кошелек и достал оттуда пять двадцатидолларовых бумажек. – Но есть условие. Нужно попасть ему прямо в лицо.

Попасть ему в лицо. Попасть ему в лицо?! Но это же невозможно.

– Звучит заманчиво, – пожала я плечами и махнула рукой так небрежно, словно я делаю подобное каждый день. Тем временем к нам потянулись люди с танцпола, вокруг создалась уже небольшая толпа, кто-то сделал музыку потише. По спине у меня поползли мурашки, от страха я вспотела и меня начало тошнить. Рой подошел к доске и вытащил из нее дротики Джейка.

Все в порядке, уговаривала я себя. Соберись, все будет нормально. Я закатала рукава. Просто воткни эту штуковину в доску. Прицелься как следует и запусти их лететь через всю комнату. Пусть он победит – а он, разумеется, победит, но как только это произойдет – ты сможешь уйти отсюда и никогда больше сюда не вернешься.

Рой держал в руке несколько дротиков.

– Разминаться будем? – спросил он и иронично улыбнулся, передавая мне дротики. Я могла бы разминаться тут целую неделю, подумала я, но это не поможет. Поэтому я просто пожала плевами:

– Ну, мне, в общем-то, разминаться особо не надо, но если вы настаиваете… – Я взяла у него дротики.

Ладно, нужно просто пройти через это.

Подошла к ограничительной линии и встала перед ней. Я старалась держать дротик как карандаш – так учил меня когда-то Блейк, но рука слушалась меня плохо и была как будто чужая. Я подняла дротик так, чтобы он образовал параллельную прямую с моим ухом, прицелилась – и отправила его в полет. Он сделал в воздухе полукруг и воткнулся в доску совсем не с той стороны, как я планировала. Но это ерунда – главное, что он вообще попал в доску!

Я метнула второй дротик, метясь в то же место – в этот раз получилось чуть лучше. И с каждым разом из пяти последующих результат становился все лучше, я даже вдруг обнаружила, что получаю странное удовольствие от этого «внетелесного» опыта: поднять дротик, бросить его, смотреть, как он летит и втыкается в доску…

Последние два тренировочных броска были совсем удачными: дротики летели туда, куда я их кидала. Или почти туда. Достаточно близко для того, чтобы мне стало гораздо легче.

Правда, когда я увидела, как разминается Рой, у меня не осталось сомнений в исходе нашего поединка: он был точен, уверен и аккуратен, и мысленно уже наверняка прикидывал, на что потратит мои сто долларов.

– Думаю, я буду бросать первым, – сказал Рой, когда мы подошли к доске и убедились, что его дротики находятся к яблочку куда ближе, чем мои.

Ничего неожиданного.

Я взяла свою банкноту и свернула ее в три раза, так, чтобы было видно лицо Бенджамина Франклина, затем прикрепила банкноту внутри двойного кольца, ближе к краю доски, за четырехочковым сектором, примерно на два часа от яблочка.