Непредвиденный поворот - [11]

— Ты слишком похудела, — хрипло заметил Блейн, к счастью, оставив без комментария медальон. — В твоём холодильнике ничего нет.

О, Господи, он заглядывал в мой холодильник? В висках зашумело, и я моментально вспыхнула от неконтролируемой злости.

— Да кем ты себя возомнил? — прошипела я. — Вторгаешься в мою квартиру, отказываешься уходить, а теперь ещё обыскиваешь мои вещи?

Сжав руки в кулаки, я изо всех сил пыталась успокоиться, хотя в действительности всё, что мне хотелось, это вцепиться в него и не отступать, пока не смогу выместить всю злость и безысходность, которые мучили меня на протяжении трёх месяцев.

Мне показалось, что в этот момент загорелое лицо Блейна побледнело.

— Я… сожалею, — тихо произнёс он. Когда его взгляд встретился с моим, моя злость немного улеглась, потому что впервые за долгое время я увидела, что он чувствовал хотя бы что-то.

— Я сожалею… о многих вещах, — продолжил он. — И я здесь не потому, что жду прощения. Я знаю, что не заслужил. — Он помедлил, а потом глухо произнёс: — Но я не могу перестать… волноваться… о тебе. Думать о тебе. Гадать, как твои дела и что ты делаешь.

Это были слова, которые я хотела услышать на протяжении нескольких месяцев. Часть моего сознания была поражена, что он сказал их сейчас, потому что в действительности я даже не надеялась их услышать. Но другая часть моей души, та что всё ещё оставалась закованной в лёд, оказалась совершенно… равнодушной.

— Я не знаю, что ты хочешь услышать, — наконец ответила я, слабо поведя плечами. — Ты прав, я не могу тебя простить. Не сейчас. Ты обвинил меня в измене, но в действительности это ты меня предал. Ты никогда не верил в меня и в наши отношения.

Пока я говорила, Блейн оставался абсолютно неподвижным. Скрестив руки на груди, он не отрывал от меня пристального взгляда, и у меня промелькнула мысль, что, возможно, я была не единственной, кому было тяжело.

— Почему мы вообще говорим об этом? — спросила я, переведя дыхание. — Из-за Гейджа? Сказал бы ты мне всё это, если бы мне ничего не угрожало?

— Я просто подумал… — отрывисто произнёс Блейн, — возможно… мы могли бы остаться друзьями.

Мои глаза удивлённо расширились, и в какой-то момент мне показалось, что я ослышалась.

— Ты ведь несерьёзно, правда? — я рассмеялась, и звук моего смеха прозвучал слишком истерично даже для моих собственных ушей.

Блейн приблизился, остановившись в полушаге от меня, и мой смех мгновенно умер. Когда он потянулся к влажному локону, я не отпрянула.

— Я часто проезжаю мимо, — едва слышно произнёс он, — только для того, чтобы узнать, дома ты или нет. Я звоню тебе и в последний момент вешаю трубку. Я вижу тебя, когда закрываю глаза по ночам на протяжении месяцев, и всякий раз, когда чувствую запах твоих духов на работе, оборачиваюсь в надежде увидеть тебя… но это кто-угодно, но только не ты.

Я смотрела ему в глаза и не могла отрицать, что мне очень хотелось уступить, позволить ему обнять себя и забыть о том, что последние три месяца вообще существовали. Но я оказалась бы круглой дурой, если бы это сделала.

Откашлявшись, я тихо сказала:

— Это, конечно, невероятно мило с твоей стороны, но ты сам решил порвать со мной, Блейн. Ты чуть не убил меня. Дважды. И я не настолько глупа, чтобы снова тебе поверить.

Выражение его лица вновь стало отчуждённым, и он коротко кивнул:

— Понимаю. Тогда зачем тебе алкоголь, Кэт?

Я болезненно вздрогнула, потому что Блейн потерял привилегию называть меня так три месяца назад.

— О чём ты говоришь? — вскинулась я.

— Ты никогда не пила в таком количестве. По крайней мере, без повода. Так почему сейчас в твоём холодильнике больше водки, чем продуктов? Почему всякий раз, когда ты работаешь, с тобой всегда рядом бутылка?

Кровь схлынула с моего лица.

— Ты следил за мной? — Мне с трудом в это верилось.

— Я был рядом, — уклончиво произнёс он. — И я не единственный, кто это заметил.

— Ты обсуждал меня с другими людьми? — Теперь уже кровь прилила к моим щекам, вернувшись вместе со злостью. — Обсуждаешь меня… как какой-то… объект сострадания? — Я попыталась пройти мимо него, нуждаясь в пространстве, но его рука сомкнулась на моём предплечье.

— Не с другими людьми, — поправил он. — С Клэрис. Она волнуется о тебе. И я тоже.

— Со мной всё в порядке! — процедила я, с трудом сдерживаясь. — Ты слишком высокого о себе мнения, Блейн. Я пью больше, потому что мне так хочется. К тебе это не имеет никакого отношения. — Я была не совсем честна с ним, но правда сейчас не имела никакого значения. Я чувствовала себя униженной, потому что Клэрис, как выяснилось, обсуждала меня с Блейном. — Мне кажется, тебе самое время уйти.

— Я не оставлю тебя, Кэт, нравится тебе это или нет. Я не позволю наёмникам Гейджа навредить тебе и не хочу, чтобы ты навредила сама себе.

Его последние слова нанесли особенно болезненный удар по моему самолюбию, и мне понадобилась вся сила воли, чтобы это скрыть.

— Потрясающе, — отрывисто процедила я. — Убирайся!

Челюсть Блейна поджалась, и наши взгляды столкнулись, но он всё же освободил мою руку и отступил. Мне с трудом удавалось дышать до тех пор, пока дверь за ним не закрылась, после чего я прижалась к стене, чтобы устоять на ногах.