Неправосудные приговоры к смертной казни - [142]

Заключением судебно-медицинской экспертизы установлено, что обнаруженная на изъятых из дома Шаймухамедова черных шерстяных брюках кровь принадлежит убитой Мукашевой. Из показаний осужденного Жаркова видно, что в момент разбойного нападения Шаймухамедов был одет именно в эти брюки и в светло-коричневую куртку. Утверждение в кассационной жалобе о том, что эти брюки 27 января 1974 г. одел осужденный Жарков и поэтому на них оказалась кровь, является необоснованным и опровергается показаниями не только Жаркова, но и показаниями свидетелей Пинигиной и Мусаева, которые подтвердили, что Шаймухамедов 27 января 1974 г. был одет в той одежде, о которой указано выше. Кроме этого, виновность осужденного Шаймухамедова установлена его собственноручно написанными тремя письмами осужденному Жаркову, изъятыми работниками СИЗО, в которых он просил Жаркова взять вину на себя и инструктировал его – какие показания он должен давать, описывал ход событий в такой форме, в какой они в действительности имели место, и о которых подробно рассказывал в своих показаниях осужденный Жарков и частично подтвердил осужденный Султанов. В письмах Шаймухамедов уговаривал Жаркова сказать, что мысль о разбойном нападении исходит от него, Жаркова, что он и убил Мукашеву, и что в это время на нем, Жаркове, была одежда Шаймухамедова.

О том, что эти письма писал и пытался передать Жаркову осужденный Шаймухамедов, установлено показаниями допрошенных по делу свидетелей Максутова У., Максутова Д., Нестерова Г. И., Байсалова А., Анапияева С. А. и других, которые подтвердили, что они видели, как Шаймухамедов писал письма, просил Анапияева передать письма Жаркову, и что письма были задержаны и отобраны работниками СИЗО до передачи их Жаркову. Заключением графической экспертизы установлено, что все три письма написаны рукой осужденного Шаймухамедова.

На предварительном следствии осужденный Шаймухамедов отрицал принадлежность ему отобранных писем и заявлял, что он никаких писем осужденному Жаркову не писал. Однако в судебном заседании признал, что эти письма действительно им были написаны. Утверждение в жалобе о том, что он эти письма писал с целью заставить Жаркова дать правдивые показания, является необоснованным, так как в то время Шаймухамедову не было известно, какие показания давал Жарков, поскольку он не был еще знаком с делом.

Осужденный Жарков показал, что во время разбойного нападения потерпевшая Мукашева оказывала Шаймухамедову физическое сопротивление. Правдоподобность этих показаний нашла подтверждение в том, что на носу Шаймухамедова имелись ссадины, и заключением судебно-медицинской экспертизы установлено, что давность их происхождения относится к 27 января 1974 г.

Доводы жалобы о том, что не допрошена официантка ресторана, которая могла подтвердить, что он вечером 27 января 1974 г. был в ресторане, и какими деньгами он рассчитывался, что не допрошены свидетели, которым Мукашева говорила, якобы, что на нее напали двое, также являются необоснованными.

По делу установлено, что Шаймухамедов и Жарков в ресторане находились после совершения разбойного нападения. Допрошенные в суде свидетели подтвердили, что потерпевшая Мукашева при жизни сообщила им, что нападение на нее совершили трое. Какие купюры денег были взяты из кассы магазина, установить не представилось возможным, в связи с чем в допросе официанток ресторана не было никакой необходимости.

По делу установлено, что Шаймухамедов знал о том, что Жарков является несовершеннолетним. Зная об этом, он вовлек его в пьянку и совершение тяжкого преступления.

Судебная коллегия считает, что действия осужденного Шаймухамедова квалифицированы правильно, в соответствии с разъяснениями, данными в п. 4 и 6 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 июля 1963 г. «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике по делам об умышленных убийствах», и мера наказания ему назначена в соответствии с содеянным.

Судебная коллегия также считает, что виновность осужденного Султанова в разбойном нападении с целью хищения из магазина денег установлена показаниями осужденного Жаркова. По существу не отрицает своей вины в этом и сам осужденный Султанов. Однако судебная коллегия считает, что в действиях Султанова нет состава преступления, предусмотренного ст. 218 и п. 1, 7 ст. 94 УК Киргизской ССР. По делу установлено, что Султанов узнал Жаркова только 25 января 1974 г. и употреблял с ним спиртные напитки только 27 января 1974 г., во что их обоих вовлек осужденный Шаймухамедов.

Также по делу установлено, что Шаймухамедов первоначально предложил совершить только нападение на зав. магазином № 42 с целью завладения деньгами, на что Жарков и Султанов согласились. При этом разговора об убийстве не было. В процессе разбойного нападения осужденный Шаймухамедов предложил осужденному Жаркову убить Мукашеву, потребовал подать лежавший на прилавке нож. Султанов, услышав это, запретил Жаркову подавать нож Шаймухамедову и сказал: «обойдемся без жертв». Однако ни Жарков, ни Шаймухамедов не послушались Султанова. Жарков подал нож Шаймухамедову, но отказался сам нанести удар Мукушевой. В это время Султанов, не желая быть соучастником в убийстве, убежал из магазина и уехал из г. Пржевальска в село, где переночевал у родственников. Утром 28 января 1974 г. возвращаясь в г. Пржевальск, Султанов, услышав об убийстве зав. магазином № 42, добровольно явился с повинной в Пржевальский ГОВД и заявил о совершенном разбое. Все эти обстоятельства свидетельствуют о том, что Султанов не вовлекал несовершеннолетнего Жаркова в пьянку и на совершение преступления, умысла на убийство Мукашевой не имел, а когда осужденный Шаймухамедов предложил убить Мукашеву, Султанов, не желая быть соучастником в этом, убежал с места преступления и донес о совершенном преступлении. Поэтому судебная коллегия считает, что приговор Иссык-Кульского областного суда в этой части обвинения Султанова подлежит отмене, а дело прекращению.